Соловушка
Шрифт:
— Прощайте! Держитесь там! — звонко сказала Милана, не дав себе заплакать и не оборачиваясь, и пошла к зданию вокзала.
Глава четвёртая
Милана зашла в небольшое кафе недалеко от вокзала. Это странно, но она чувствовала облегчение! Несмотря на всю абсурдность ситуации, несмотря на свой не то что глупый, а абсолютно идиотский поступок, которому нет оправдания, она была благодарна супруге Василия за своевременное вмешательство.
Вновь глядя в окно поезда на заснеженные поля, Милана
Она обещала папе не сдаваться. Найдёт хостел в Иркутске, остановится, попробует искать работу. У неё две профессии. А ещё две руки. В крайнем случае, пойдёт на самый тяжёлый или неквалифицированный труд. Конечно, совсем шикарно было бы найти такую работу, где дают общежитие, но она слишком уж размечталась.
Хостел она нашла через интернет, пока ехала. Купила на вокзале газету с объявлениями, а также нашла несколько сайтов по поиску работы.
Два дня она звонила, ходила, смотрела, беседовала. Пока безрезультатно. Либо она не подходила работодателю, либо работодатель пытался за копейки обзавестись личным рабом.
К вечеру второго дня Милана устала, вымоталась, еле передвигала ноги. Решила зайти в кофейню, но дала себе слово, что с привычкой ходить в кафе пора завязывать. Пришло время «затянуть потуже пояса».
Взяв заказ, Милана села за столик у окна, глядя на город, где уже начиналась предновогодняя суета, несмотря на начало декабря.
Она не сразу обратила внимание на пластиковую табличку, стоящую на столике. Бросила на неё задумчивый взгляд, а потом схватила и поднесла ближе к глазам.
В ночной клуб, располагавшийся по соседству, требовались помощник повара, кухонная рабочая, уборщица. К счастью, санитарная книжка у Миланы ещё не просрочена, медосмотр пройден недавно.
Она решила не звонить, а подойти в клуб.
На чёрной двери красовалась неоновая бирюзовая надпись «SATELLITE».*
«Ну да, нельзя же назвать просто «Спутник», неинтересно», — усмехнулась про себя Милана. Решительно толкнув двери, она вошла в сумрачное полуподвальное помещение, спустилась вниз по лестнице мимо стен, стилизованных под кирпич, с неоновыми светильниками. Толкнула ещё одни тёмные двери, и в уши ей грянула ритмичная музыка.
В клубе были черные стены опять же «под кирпич», черно-белые фотографии на стенах, и всё тот же бирюзовый неон. Зал был просторный, посетители только начали собираться, почти все столы пустовали.
— У вас заказан столик? — раздался рядом громкий, хорошо поставленный голос. Перед Миланой стояла высоченная блондинка лет тридцати с небольшим, в чёрном брючном костюме без всякой блузки или рубашки, зато с бейджем, на котором было написано: «Изольда, старший администратор».
— Я по объявлению, по поводу работы, — перекрикивая музыку, ответила Милана.
Изольда сделала знак рукой, чтобы Милана шла за ней. Вскоре они оказались в тесном прокуренном кабинете; но шум музыки значительно отдалился.
— Тебе восемнадцать есть, надеюсь? — Изольда с сомнением посмотрела на невысокую фигуру Миланы.
Милана протянула паспорт.
— У меня прописки в Иркутске нет. В объявлении было написано, что помогаете с временной регистрацией приезжим?
Милану, кстати, удивил тот факт, что так открыто говорится о регистрации. Видимо, «крыша» у клуба что надо. Не боятся никого.
— Какие вакансии интересуют?
— Я повар по профессии. Вот трудовая, диплом, санитарная книжка. Могу и кухонной рабочей, и уборщицей.
Изольда закурила длинную сигарету и изучающе уставилась на Милану.
— Ну-ка встань, — скомандовала она.
Милана послушалась.
— Танцевать умеешь?
— Нет. Только петь. Окончила музыкальную школу, десять лет посещала эстрадную студию, потом хор.
— Фигура у тебя… И внешность яркая. Может, попробуешь стриптиз танцевать? Девочки тебя обучат. Неплохая работа, не всем предлагаю.
— Нет, ничего не имею против стриптиза, не считаю постыдным, но это не моё, — Милана начала торопливо собирать документы со стола. — До свидания.
— Да погоди ты! Что обиделась-то сразу? Благочестивая, прям как та Марта! Скоро Новый год, живых концертов много будет. Сегодня музыкантов нет. Завтра у них выступление, начнется в восемь вечера. Приходи часов в семь, главный их, Феликс, послушает тебя. Он один сейчас поёт, всё ноет, что вокалистки хорошей нет. Если им не подойдёшь, возьму помощником повара.
Феликс оказался настоящим музыкантом, таким типичным лабухом, лет пятидесяти от роду, с длинными, убранными в хвост аптечной резинкой волосами, в неопределенного цвета футболке и такого же оттенка жилетке. Милана много видела таких музыкантов на концертах во дворце.
Феликс имел, конечно же, абсолютный слух, владел всеми инструментами и бесконечно курил.
Милану он слушал ровно полминуты, потом кивнул: «Принята». Он сразу стал называть её Милка, как шоколад, а для остальных троих музыкантов из группы изрёк следующее:
— Как говорил Глеб Жеглов: девочка правильная. Потому аппетиты свои поумерить, руками не трогать.
Видимо, Изольда сообщила ему о характере Миланы. А может, сам догадался. Так или иначе, Милана была очень благодарна ему.
На следующий день Изольда притащила откуда-то два сценических костюма для Миланы: блестящие платья с декольте, серебристое и красное. Также отдала справку о временной регистрации. Милана купила две пары туфель в тон платьям, и приступила к работе.
Публики она не боялась, выступать привыкла с детства. К тому же, Феликс стал приглашать её на подработки, когда группа играла на какой-нибудь свадьбе или участвовала в концерте. В хостеле Милане, как постоянному жильцу, сделали скидку. Жизнь налаживалась. Наконец-то Милана позвонила матери, с которой до сих пор только переписывалась. Рассказала всю правду о Василии, сообщила, что нашла хорошую работу и планирует жить в Иркутске как минимум до лета.