Сомалийский пленник

Зверев Сергей Иванович

Когда сразу же после заката у зиндана появился Касам, Лавров коротко распорядился:

— Лестницу!

Выбравшись из ямы наверх, где уже царила кромешная тьма, он огляделся. В стремительно сгущающихся сумерках он увидел, как в центре селения выстроившись в многорядный круг, топая ногами и что-то монотонно распевая, банда Сулима в полном составе как бы водила замедленный хоровод. Это почему-то пробудило в душе какие-то смутные, тревожные ожидания. Взяв принесенный «агентом» отменного качества нож, Андрей кивнул в сторону «хоровода».

— Что это они там затевают? — спросил он у лопоухого.

— Мистер! Сулим приехать очень злой.

Он сказать, что не завтра, а сегодня приносить жертва, — растерянно пролепетал тот.

— Вот как? — свирепо усмехнулся Лавров. — А ну-ка, веди меня к той яме, где сидят другие пленники.

— Мистер, там три человек охрана… — прижимая руки к груди, доверительно сообщил Касам. — Вы сам спасаться, их вы не спасать!

— Идем, идем, — Андрей решительно зашагал по тропинке.

Тягостно вздыхая, «агент» поспешил за ним следом. Они пробирались меж деревьев, маскируясь в кустарнике и высокой траве. Когда впереди меж зарослей мелькнули оранжевые языки пламени костра, лопоухий тихо уведомил:

— Мистер! Это они там сидеть!

Знаком приказав спутнику оставаться на месте, Андрей бесшумно подобрался поближе и, зарядив в духовую трубку дротик, коротким выдохом выпустил его в спину ближайшему из охранников. Тот, недовольно охнув, задвигал лопатками, видимо, посчитав, что его укусил какой-то особо крупный москит. Не теряя ни секунды, Лавров переместился ко второму охраннику, и тот тоже, болезненно ойкнул, пытаясь достать рукой до места «укуса». Гогоча над своими приятелями, третий поднялся на ноги и подошел ко второму, видимо, желая посмотреть, что ж это за злыдень посмел побеспокоить их компанию. Однако ему самому тут же меж лопаток вонзилось что-то обжигающе-острое.

С бранью задергавшись и запрыгав, третий охранник взглянул на первого из «укушенных» и удивленно замер — тот лежал, повалившись на бок. Второй также с трудом ворочался, не в силах произнести ни слова. Видимо, поняв, что на самом деле со всеми ими произошло, уже начав пошатываться, третий вознамерился было позвать на помощь, но успел издать лишь приглушенное, хрипловатое «Эй!..», которое оборвал удар чужой, жесткой ладони, пришедшийся точно в основание черепа.

Когда рухнул третий из охранников, вышедший из тени «агент» тихо спросил у Лаврова:

— Мистер, вы их совсем убить?

— Нет, жить будут… — Андрей пренебрежительно махнул рукой. — Совсем немного яда мамбы их не убьет. Отлежатся и встанут. Где тут яма?

Кивнув, Касам указал в темноту.

— Здесь! За этот куст…

Они вместе подняли решетку, сработанную из толстого железного прута, и Лавров, наклонившись над ямой, из которой вздымались волны тяжелого, застойного воздуха, окликнул по-русски:

— Долин Юрий Сергеевич здесь есть?

— Есть, есть! Это я, я, я!.. — донесся снизу сбивчивый от волнения мужской голос. — Вы русский? Вы пришли нас спасти?

Перебивая его, послышалось еще несколько мужских голосов, говоривших на разных языках.

— Тише! — уже по-английски строго сказал Андрей. — Сейчас вы отсюда выйдете и, не издавая ни звука, последуете за мной. Ясно? Если все сложится удачно, очень скоро мы будем отсюда очень далеко. Но напоминаю: ни слез, ни соплей, ни охов, ни стонов быть не должно. Лестница тут есть? — обернулся он к Касаму.

Тот, пошарив в кустах, притащил хлипкое сооружение из двух жердей, к которым полусгнившими веревками были привязаны несколько перекладинок. Стоя по бокам лестницы, Лавров и его «агент» стали

помогать выбираться из ямы донельзя ослабевшим, изможденным узникам. К удивлению Андрея, помимо троих ооновцев, из ямы выбрались еще три человека. Это были сомалийцы, один из них раненный в ногу. Как оказалось, Сулим помимо политического терроризма не брезговал и заурядным похищением своих состоятельных соотечественников для получения с их родственников богатого выкупа. Во время захвата в заложники могадишского коммерсанта, который попытался скрыться бегством, главарь лично прострелил ему ногу в назидание прочим.

— Мать твою так! — всплеснув руками, досадливо пробормотал Лавров, когда стало ясно, что теперь ему придется спасать не троих, а шестерых, один из которых ранен и самостоятельно идти не может. — Ну, что ты будешь делать? Свалились вы на мою голову… Ладно уж, как говорится, бог не выдаст — свинья не съест. Не бросать же вас тут на расправу этой гиене?

В нескольких словах обговорив с Касамом, как им незаметнее пройти к реке, Андрей подобрал автоматы охранников и, оглянувшись, спросил по-русски и по-английски:

— Стрелять кто-нибудь умеет?

Поняв, о чем речь, его вопрос по-сомалийски повторил Касам. Как оказалось, ни один из узников в жизни не держал в руках никакого оружия.

— О, боже! Вот достался мне полк инвалидов! — сунув Касаму один из автоматов, только и мог в сердцах обронить Лавров. — Ладно… Касам, ты пойдешь впереди. Вы двое несете раненого. Потом вас сменят вон те двое. Я иду замыкающим. Всем все понятно? Вперед!

Спотыкаясь о корни деревьев, ежеминутно рискуя наступить на какую-нибудь ядовитую змею, цепляясь одеждой за колючие кустарники, беглецы двинулись в сторону реки. Обогнув селение, они вышли на едва приметную тропинку. Будь Андрей один, он давно бы уже находился на берегу. Но узники, которые провели в нечеловеческих условиях немало дней, быстро выдыхались и поэтому шли медленно.

Когда они были, по расчетам Лаврова, где-то на полпути к реке, в селении, со стороны которого доносились ритуальные напевы, внезапно наступила тишина. Это Андрею очень не понравилось. Интуиция подсказывала, что там замолчали неспроста. Вполне возможно, кто-то уже обнаружил, что узники скрылись, и теперь за ними может начаться погоня.

Но случилось иначе. Едва беглецы вышли на широкий прогал меж деревьев, который со стороны реки упирался в сплошную стену густого кустарника, со всех сторон, слепя глаза, внезапно вспыхнули десятки электрических фонарей и послышались ликующие, злорадные вопли. Лавров и ахнуть не успел, как на нем захлестнулись сразу несколько крепких, волосяных арканов, брошенных с разных сторон. Выбежавшие из чащобы подручные Сулима, которых было не менее двух или трех десятков человек, связали беглецов и с торжествующими выкриками повели их обратно к селению. Раненого бандиты и вовсе потащили за ноги волоком по земле, не обращая внимания на его крики и мольбы.

С трудом переставляя ноги, рядом с Лавровым шел Долин. Судя по всему, он готовился к самому ужасному.

— Ну, теперь все… Теперь — все… — с безнадежностью в голосе без конца повторял он. — Господи! Уж лучше бы застрелили или зарезали, а потом делали, все, что им заблагорассудится. Андрей, убей меня прямо сейчас, если можешь… Матерь божья! Пошли мне легкую смерть! Пусть у меня прямо сейчас остановится сердце… Ну, не могу я, не могу себе даже представить, как какая-то мерзкая тварь будет меня пожирать живьем…