Сомнения@Google
Шрифт:
– Хороший город! Париж, о-ля-ля! – русский подал ему хлеб с икрой, кивнул: – Виват, Париж! Прозит!
Клод смотрел, как исчезала водка, не верил своим глазам. Такое видел в фильмах, но считал выдумкой режиссеров.
– Егор, меня звать! Знакомы будем, дядя! – Хмельной славянин похлопал его по плечу. – Пей, что смотреть?
Клод зажмурился. Он и раньше водку пробовал, но не такими дозами! Выпив свой фужер, он невольно скопировал визитера: глубоко и чувственно понюхал протянутый огурец и, смачно крякнув, откусил от бутерброда.
– О, как! Прелесть! Говорю, как доктор о лекарствах! –
У Клода закружилась голова. «Икру едят, как американцы колу пьют!» – мелькнула мысль, но он промолчал. Большую часть из того, что говорил русский, он не понимал, пытаясь уловить смысл, кивал головой. Захотелось спросить о займе Царской России. Желание становилось жгучим, однако новый знакомый говорил не останавливаясь.
– Молчишь, грусть? – гость будто спрашивал сам себя. Замялся, хмыкнул, меняя тему разговора. – Город нравится! Вид из окна хороший. «Берег левый, берег правый». Хороший фильм. Про красоту душевную… Окно открывает, а там купола в дымке… – он зажмурился, продолжил: – башня Эйфеля и кусочек полей Елисейских. Оператор подобрал удачный ракурс. Славный город! Не гадал, что сам увижу…
Клод молчал, ему хотелось спать.
– На посошок! – Словно прочитав мысли, гость налил немного, решительно опрокинул содержимое. – Я пойду, устал сегодня. Подожди, подожди, сегодня или вчера? Однозначно – пора, ночи тебе покойной!
– Месье, месье! – со смятением Рюше показал на стол с закуской, на почти не тронутую банку икры и бутылку вина.
– Забирай! Мамашу угости вином, икрой побалуй! Пьете кислое вино с сыром! Гурманы, тоже мне… впрочем, кухня вкусна, не откажешь…
Консьерж остался один. Спохватившись, стал убирать со стола в тумбу. Он найдет, когда отоспаться. Надо думать о немолодой вдове с четвертого этажа, она раньше всех выходила на прогулку с собакой.
«Про Царские акции не спросил! А… напрасно», – лениво подумалось Клоду Рюше. Стараясь не шаркать по полу, он тронулся к парадной двери.
Из дома напротив вышел бакалейщик. Следуя многолетней привычке, они поклонились друг другу, одновременно посмотрели на небо. Месье Жан развел руками в стороны.
Гости «Киплинга».
…Я навеки останусь, видимо,
В этих списках пропавших без вести,
На фронтах той войны невидимой
Одаренности с бесполезностью.
«Киплинг» открылся недавно. Два года прошло, как минуло начало нового тысячилетия. Название напоминало о книге из детства. Огненные закаты в джунглях, бешеные сафари по раскаленной саванне, рев короля зверей из зарослей рядом с палаткой путешественников.
Назвать его забегаловкой не поднимался язык, кафе слишком связано со вкусом кофе, для ресторана он был мал. Интерьер, стилизованный под пивной
Мотивы дикой Африки кончались прямо за окном. Тусклая улица отражалась в окнах «Киплинга», в витрине бывшего мебельного магазина, перепрофилированного в супермаркет. Избитые дороги с горбатыми сугробами по обочинам, типовые панельные дома массива, где еще бродил призрак социализма, составляли привычную картинку зимнего вечера.
У дальней стены сидели двое молодых мужчин. На столе пиво в высоких стаканах, фисташки – нехитрая закуска для короткого застолья. Они не были друзьями, скорее, старыми знакомыми. Учились в одной школе, росли в густозаселенном микрорайоне на окраине города.
Поводом для встречи было обсуждение покупки компьютера и подключение к сети Интернет.
Соседний столик занял одинокий молодой человек. Заказав кофе и томатный сок, принялся перебирать бумаги у себя в папке.Затем, достав ноутбук, стал сверять содержимое файлов с написанным в бумагах.
Разговор двух приятелей отошел от темы их встречи. Стали говорить о повседневном. Официантка принесла по очередному пиву. В беседе появилась раскрепощенность, потянуло на откровенность.
– Егор, говорили, что тебе удалось… э-э-э, –задававший вопрос подобрал слово, – преуспеть? Купил квартиру, переехал?
– Ух ты, преуспеть! А может, просто выжить в погоне за первоначальным капиталом, где от алкоголя – смерть, как наиболее легкий способ расчета?
Влад, так звали одного из собеседников, смотрел через стол, недоверчиво склонив голову. Собрав фисташки в ладонь, медленно высыпал их обратно в тарелочку: «Что так мрачно? У каждого свое».
– Каждому на сковороде пришлось преуспевать, своей, – задумчиво проронил Егор. В глазах зажегся огонек недоброй веселости. – В шальное время захотелось «свечной заводик»! Родственник предложил партнерство, фифти-фифти! Закупить лимонадную линию. Окунулись, что называется, с головой. Займы, доказательства рентабельности. Под расписками стояла моя подпись. Партнер руками разводил, мол, не могу договориться, не хотят… – он споткнулся на полуслове, – не идет народ коммерческий на его идеи. Я махнул рукой – болезнь роста! У сердешного партнера на бензин денег не хватало, с горящей лампочкой ездил. Я недооценил братской любви к денежной массе. У него не было идей, но была страсть, хоть под перо Шекспира! Страсть к наличности – это ли не драматургия?
Занавес упал на голову вместе с кризисом, застал врасплох. Компаньон уступил мне право по расчетам с долгами. Сам сложа руки не сидел, проявил чудеса оборотистости и приобретенной смекалки – переделал документы на собственность. Я от кредиторов тенью скользил, а он приватизировал оборудование, а на «разбор полетов» не шел. Итог: «… а дома баба на сносях, гусей некормленых косяк». Пришлось распродать все! Потом вакуум. Быт, вещи, все стало другого цвета! Больнее всего с привычками расставаться! Вот таким образом я переехал, потом вернулся. – Он невесело хохотнул.