Сомнительная полночь (сборник)

Купер Эдмунд

В Северной Америке, например, этот вопрос стоит еще более остро. Там у андроидов просто мертвая хватка. В русских государствах, судя по тем немногим сведениям, что у нас есть, андроиды, похоже, действуют весьма гармонично. Возможно, потому, что у России несколько более насыщенная история и они не столь щепетильно относятся к свободе личности… Я подбираюсь к тому, что мы в Лондоне, может быть, нечто вроде пробного камня — я имею в виду, если мы начнем революцию. Насколько мне известно, еще нигде не начинали серьезной борьбы с андроидами. Когда-то говорили, что Англия идет впереди

всего мира. У меня есть такое ребяческое желание услышать то же самое про Лондон… Черт, что же я собирался сказать, пока не ударился в разглагольствования? Ах да! Я подаю в отставку. Теперь нам нужен новый вождь. Кто-то, кто не был бы таким чертовым теоретиком, кто поменьше бы говорил, а побольше бы делал. Я думаю, джентльмены, нам нужен тип попервобытней, — нам нужен тот, кто, благодаря факту своего рождения в другом столетии, имеет больше шансов, чем мы, быть интеллигентно настроенным на кровь. Короче, я очень верю в символы и поэтому предлагаю на свое место Спасенного, чтобы он возглавил нашу борьбу. Предлагаю с великой надеждой, что спасение заразительно. Пусть те, кто согласен, поднимут руки.

Все руки поднялись одновременно.

Маркхэм недоверчиво осмотрелся и сказал:

— Это чертовски нелепо.

— Конечно нелепо, — сказал Проф. — Лично мне мелодрама нравится.

Неожиданно Маркхэм разозлился:

— Послушайте меня! Я впервые нахожусь среди вас. Вы обо мне почти ничего не знаете. Вы не знаете, имею ли я представление о военной тактике и организации. Вы даже не можете быть уверены, что я не шпион, и тем не менее сразу доверяете мне свои жизни. Да не будьте вы такими чертовыми детьми!

Раздался восхищенный рев одобрения. Когда он стих, Хелм Криспин спокойно сказал:

— Да, Джон, мы для вас как дети. Вот поэтому вы и должны стать нашим лидером. Хотя по возрасту вы самый молодой из присутствующих, но в духовном плане вы старше, возможно, вы более зрелый, чем мы все вместе. Вы принадлежите к веку, когда мужчина с рождения имел право на ответственность. Поэтому, хотя в определенном отношении многие из нас могут быть мудрее вас, мы все равно не такие взрослые. Мы не привыкли к настоящей ответственности. Мы так долго были Беглецами, что душой все на оборонительных позициях. Поэтому мы просим вас взять на себя величайшую ответственность и надеемся, что вы поможете нам перейти из обороны в наступление.

Наступила тишина. Все повернулись к Маркхэму и смотрели на него с напряженным ожиданием. Неожиданно он понял, что как ни нелепо выглядит эта ситуация, но он не может оставить этих людей. Маркхэм сознавал, что не очень-то годится в лидеры, но это не казалось ему слишком важным, поскольку он знал, что сотня уверенных людей стоит тысячи колеблющихся. Возможно, он сумеет выработать в себе необходимые качества и это в итоге перевесит все те ошибки, которые он боялся совершить.

Он посмотрел на полные надежды лица своих сотоварищей и понял, что будет играть эту трагикомедию до конца.

Наконец Маркхэм сказал:

— Вы переоцениваете меня. Вы делаете опасный выбор.

— Опасный и для вас тоже, — невозмутимо добавил Проф.

— Если я соглашусь, — продолжал

Маркхэм, — необходимо с самого начала оговорить кое-какие вещи. Я о войне знаю не много, но вполне представляю себе значение дисциплины. Согласившись возглавить отряд, я должен быть уверен, что все мои приказы будут выполняться. Если вы возлагаете на меня ответственность, вы должны предоставить мне и власть.

— Мы смотрим на это точно так же, — сказал Хелм Криспин.

— Мы можем дать вам совет, если потребуется, но все решения принимать будете вы.

— Тогда, — сказал Маркхэм, — вы только что получили генерала-дилетанта… И мой первый приказ, джентльмены, заключается в том, чтобы вы больше не считали себя Беглецами. Отныне вы представляете собой Освободительную Армию Лондона, временно законспирированную под названием Беглецы.

— Генерал, — сказал Проф. Хиггенс с показным уважением, — теперь вы знаете, почему мы считаем, что вы единственный человек, который может возглавить нас.

Маркхэм улыбнулся:

— Мой следующий декрет отменяет все формальности, Проф. И, таким образом, я назначаю вас вторым командиром.

В этот момент Маркхэм услышал приближающийся топот ног. В круг света, тяжело дыша, влетел парень лет девятнадцати-двадцати.

— Десять гелитранспортеров, Проф.! — выдохнул он. — Наверное, не меньше сотни андроидов. Они расходятся, чтобы прочесать вереск.

— Кто-то был неосторожен, — с сожалением сказал Проф.

— Как далеко они? — бросил Маркхэм.

— Почти в миле отсюда.

Маркхэм посмотрел на своих товарищей, которые озабоченно вскочили на ноги.

— У нас есть оружие? — Он проклинал себя за то, что оставил пистолет дома.

Корнил Таун направился к одному из ближайших деревьев и вернулся с тяжелым ящиком.

— У меня два старинных автомата и примерно пять сотен патронов. Принес, чтобы показать Профу. Работают хорошо — вчера проверял. Еще есть несколько гранат — моя специальность.

— А еще что-нибудь? — требовательно спросил Маркхэм.

— У меня есть пистолет, — ответил Пол.

— Хорошо. Я полагаю, что андроиды из психиатрической бригады. Чем они вооружены?

— Газовые пистолеты, — ответил Хелм Криспин, — и парализаторы.

— Эффективный радиус действия?

— Около пятидесяти ярдов.

— Недурно. Выключить фонарь.

— Думаю, нам лучше рассеяться, — с сожалением сказал Проф. — Слишком их много, не справиться.

— Нет, — сказал Маркхэм. — Мы будем атаковать. Таун, один автомат возьмите сами, а другой дайте кому-нибудь, кто умеет им пользоваться. У кого сильные руки?

— У меня, — сказал Пол.

— Гранаты вам, — бросил Маркхэм. — Я возьму пистолет. Хелм, надо, чтобы два чертовски хороших костра горели прямо здесь — и быстро. Всем отойти на сто ярдов и залечь; интервал между людьми — тридцать ярдов. Как только какой-нибудь андроид покажется в свете костра, стрелять из автоматов. Пол, вы сделаете круг и зайдете им с тыла. А мне нужны двое добровольцев, чтобы сломать их гелитранспортеры.

Когда выключили фонарь, ноябрьская тьма упала на них, как покрывало. Вдалеке засветились прожекторы.