Сон и явь. Перепутье
Шрифт:
Вскоре, когда все начинают делиться на группы по интересам, гуляя по дому, я решаю выйти на задний двор и подышать свежим воздухом. Меня поражает ландшафтная красота, и я с восторгом разглядываю всё вокруг. Прохожу по маленькой аллее, идущей вдоль красивых цветов и кустов, и нахожу скамейку. Я присаживаюсь на неё и с облегчением выдыхаю. Когда я только пришла, казалось, что день обречён на провал, но вечер сумел меня приятно удивить, как и некоторые родственники папы.
Я поднимаю голову вверх и с
— Не помешаю? — раздаётся голос Итана позади себя, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Нет, конечно. Присоединяйся, — двигаюсь, чтобы дать ему место на скамье. — Посмотри, какое красивое небо.
Он садится рядом со мной и смотрит наверх.
— И вправду красиво, — отмечает он.
— Помню во сне, я лежала во дворе, смотрела на такое же прекрасное звездное небо и говорила с тобой по телефону. Кажется, мы тогда обсуждали мечты.
— У меня была мечта?
Задумываюсь, пытаясь вспомнить.
— Нет. Ты говорил, что всё, что желаешь, можешь приобрести в короткие сроки. Меня это расстроило.
Он широко улыбается.
— Сейчас у меня есть мечта, — признаётся честно.
— Правда? — я с радостью смотрю на него.
— Я хочу открыть фотошколу. Уже лет пять я иду к этой мечте.
— А, — улыбаюсь ему. — Тогда ясно, почему во сне мечты уже не было. Ты её заполучил.
— А ты о чём-то мечтаешь?
— Да, — с теплом вспоминаю я. — Мечтаю увидеть снег.
— Хорошая мечта.
— Знаешь, во сне ты осуществил её, — почему-то решаю сказать об этом откровенно. — И меня не покидает ощущение, что эта мечта уже сбылась и на яву, ведь я отчётливо помню каждую минуту, проведённую в горах.
Он молчит, вдумчиво смотрит мне в глаза, словно что-то анализируя.
— Мы были вдвоём? — спрашивает он, чуть помедлив.
Его вопрос ставит меня в тупик. Я судорожно пытаюсь придумать какую-нибудь ложь. И вспоминаю, что он привёз меня туда под предлогом работы, и хочу сказать именно эту версию, но он опережает меня.
— Я был влюблён в тебя в этом сне? — задаёт ещё более обескураживающий меня вопрос.
Я смотрю на него потерянным взглядом и не понимаю, что ему ответить.
— Почему ты спрашиваешь? — единственное, что приходит мне на ум.
Он протягивает руку к моему лицу и нежно берёт меня за подбородок.
— Потому что уверен, что встреть я тебя в реальности чуть позже, то влюбился бы с первого взгляда.
И не дав мне даже осознать всю суть сказанных им слов, он целует меня в губы.
Глава 18
Я лежу в кровати и не могу уснуть. Сердце бешено стучит в груди, и мне хочется зарыться поглубже, чтобы заглушить все мысли и переживания.
Закрываю глаза и вспоминаю, что было прошлой ночью. Я обомлела, когда почувствовала прикосновение губ Итана на своих губах. Мой мир замер. Казалось, вся Вселенная сузилась до нашего поцелуя. И я потихоньку начинала сходить с ума. Его слова перед поцелуем эхом звучали в каждом уголке моей души, и мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание от переизбытка своих чувств.
И всё бы было, как в самом волшебном сне, если бы вдруг кто-то позади нас не откашлялся, желая привлечь к себе наше внимание. Я тут же вздрогнула и пришла в себя. Отстранилась от Итана, повернула голову назад и, увидев папу, оцепенела. Температура моего тела поднялась до максимума. Мне хотелось надеяться, что он ничего не увидел, но это было просто невозможно. И я сгорала со стыда перед ним. Итан тут же взял себя в руки, встал с места и хотел заговорить с папой.
— Дионис, — обратился он к нему, но тот не дал ему договорить.
— Марианна, нам пора, — сказал он мне и только после этого перевёл взгляд на Майера. — МЫ поговорим потом.
Я подошла к папе, бросив короткий растерянный взгляд на Итана, и не смогла даже вымолвить слов прощания.
Мужчина не стал настаивать на разговоре, и я была ему за это благодарна. Для меня было важно первой поговорить обо всём с отцом.
По дороге домой первое время в машине царила гробовая тишина, и она разъедала меня изнутри. Мне было тяжело дышать и думать. Мне были необходимы слова папы, чтобы стало легче.
— Поговорим? — спросила я у него, не выдержав его молчания.
Мама с сестрой удивлённо на нас посмотрели, но звука не издали.
— Тебе есть, что сказать? — он бросил на меня строгий взгляд через зеркало заднего вида.
— Хочу извиниться за увиденное тобой, — я с трудом произносила каждое слово, чувство стыда душило меня.
— Дело не в том, что я увидел, а в том, что ты нам лгала и скрывала правду.
— В чем дело? — спросила мама, не понимая, что происходит.
Лиана же сразу догадалась в чём дело, поэтому молчала и с волнением наблюдала за нами.
— Ты расскажешь или мне сказать? — обратился ко мне папа.
— Уже больше месяца я общаюсь с Итаном и Дженни, — начала я. — Не хотела говорить, потому что не знала, какой реакции ждать от папы. Он ведь так не хотел, чтобы мы были связаны с кем-то из общества дедушки.
— И поэтому ты на неё разозлился? — недовольно фыркнула мама на папу.
— Нет, — тут же вступилась я. — Дело в том, — замялась я. — Дело в том, что Итан поцеловал меня, а я не сопротивлялась. И папа увидел это.