Сон на острие ножа
Шрифт:
– Вот только, я не пойму. – Сказал я, заканчивая свой рассказ. – Они говорили о каком-то звере, а этот мужик на зверя, совсем не похож. Как думаешь, может он этот… оборотень? У вас, вообще, водятся оборотни или как?
Жаль, что она не может со мной поговорить. Подумал я, не поняв, что конкретно, показала мне жестами Листик.
Прикрепив свое оружие к поясу, она одним рывком, выдернула одну из стрел, засевших в груди у обнаженного мужчины.
– А ты сильная! – Сказал я, после попытки сделать то же самое. Видимо, мне попалась бракованная стрела, погнутая или просто кривая по жизни, потому, что
Чтобы перестать снова, глазеть на Эльфийскую принцессу, я решил еще раз осмотреть все вокруг. Может мы, что не будь, пропустили.
Взгляд снова скользнул, по разбросанным тут и там телам. Оружие! подумал я. Не у кого из них нет оружия, совсем нет. Ни мечей, ни луков, единственное, что осталось, это четыре стрелы в теле несчастного. Почему же, они их не забрали? Как-то это очень странно, как и все, в этом мире. Интересно, как он называется, этот мир? Нужно будет, случайно, спросить у принца. Интересно, что он мне ответит.
Мой взгляд перебегал с одного, погибшего мужчины, на другого. Эти, в отличие от тех головорезов, что мне довелось повстречать, были хорошо одеты. Добротные, кожаные штаны, рубахи, жилетки. все хорошо сшито, но главное сапоги. В такой обуви, можно проходить много лет и нечего с ней не случиться.
Мне бы такие сапоги, ох как пригодились. Но я, просто брезговал. Я еще не дошел до той стадии, чтобы снимать, пропахшие потом сапоги, с ног разлагающегося трупа. Еще пока не дошел!
Живот снова стал протестовать, против тошнотворных запахов, но я держался из-за всех сил. Как ни как, я находился в обществе принцессы, а у них, не принято блевать на публике.
Постепенно, переходя от тела к телу я добрался, до единственной девушки, в их дохлой компании. С её сестрой, я не был особо знаком. Время тогда было темное, и зрение у меня слабое, но я, с уверенностью могу сказать, что они не похожи, между собой. Я не стану сейчас описывать её лицо, потому как лицом это можно назвать, с большой натяжкой. Но они точно не похожи.
– Наверное, стоит её похоронить. – Сказал я, неожиданно для самого себя.
– Что? – Этот вопрос, ясно читался в расширенных, от удивления глазах Листиилик.
– Да! – Не знаю, почему я так решил, но я был уверен, что так нужно сделать.
– Не спрашивай! – Предвидя её вопросы, сказал я. – Я и сам понимаю, что это глупая затея, как в принципе и наш поход, но я убежден, что поступить нужно именно так.
Листик, к моему большому облегчению, не стала со мной спорить, она просто вручила мне стрелу и, не спеша, направилась обратно к лошадям. Как бы сказав: «Хочешь хоронить, бери и хорони. Флаг тебе в руки».
И я остался один: без компании, без лопаты и без идеи, чем её можно заменить. Единственной вещью, которой можно взрыхлить землю- был мой меч. Но портить, такую классную штуку на рытье могил, мне не хотелось. И тогда, я принял решение, наверное, самое глупое в своей короткой жизни, хотя на тот момент, оно показалось мне самым разумным.
Взяв свой огненный меч покрепче, я принялся косить, росший вокруг поляны кустарник. Он был сухим, а значит и погребальный костер из него получиться тот, что надо.
Попутно, я решил похоронить и голого парня, пускай он и был, оборотнем при жизни.
Прежде чем обложить оборотня, со всех сторон ветками кустарника, я накрыл его вещами, разбросанными вокруг, давно потухшего костра. Не столько для того, чтобы лучше горело, а просто потому, что мне не хотелось на него смотреть.
Когда, сооружение погребального костра, было, окончено, пришло время заняться женщиной. Так как опыт у меня уже был, дело пошло куда быстрее. Накладывая одни из последних веток, я обратил внимание, на веревочку, висящую у неё на шее. Любопытство- мой главный порок, не сдержавшись, я перерезал её ножом и вынул, самодельное украшение.
Это был, отполированный до блеска, коготь, неизвестного мне животного. По внешнему виду, очень напоминающему, коготь динозавра. На одной из сторон, была сделана надпись, которую я, естественно, не мог прочесть.
–– Я отдам его твоей сестре! – Поджигая мечом кустарник, сказал я, и уже более тихим голосом добавил. – Если мне, когда ни будь, снова, доведется её увидеть.
К моему удивлению, кустарник разгорался из рук вон плохо, а времени ждать, у меня не было.
– Уезжаем от сюда и поскорее! – Сказал я, взбираясь на заждавшуюся меня лошадь.
– А что, что-то слу …? – Начал, было, принц, но начавший подниматься над деревьями дымок заставил его отвлечься.
– Да ты в своем уме? – Закричал в момент раскрасневшийся Диор. – Ты что же, такое натворил?
– Тише! Тише! А то не дай бог, тебя услышит, кто-нибудь. – Запротестовал я, пытаясь успокоить его гнев.
– Ах, значит, ты волнуешься, чтобы нас не услышали! – Не понижая голос, снова закричал Принц. – А когда зажигал сигнальный костер, ты не волновался, что нас из-за этого всех могут убить?
– Ты больше не ОХТАР! Ты лишаешься права носить, это гордое звание. О боги! Дайте мне сил, не убивать этого идиота, хотя бы до конца похода.
В тот момент, мне было по-настоящему стыдно. Внезапно до меня дошло, что я своей выходкой выдал наше местоположение, чем подверг смертельной опасности, жизнь не только Снежинки, но и принцессы.
– Простите меня! – Сказал я, склонив голову, как нашаливший ребенок. – Я подверг опасности ваши жизни! Мне нет, за это, прошения! Прощайте!
– Что? Прощайте? Вот уж нет! – Не унимался Принц. – Ты останешься и искупишь свой поступок -кровью!
– Не хотелось бы!
– А это, уже не тебе решать!
Весь остаток дня, я чувствовал себя просто ужасно, осознание своей вины, мучило меня, не давая, ни минуты покоя. А непрерывная скачка, ну просто добивала меня. Не знаю точно, сколько раз, за этот день, я поклялся Снежинке, купить самое лучшее, самое дорогое и мягкое седло, на всем белом свете. Бедное животное уже начало стонать, от непрерывных ударов по спине моей попой, на которой, к тому времени, уже выросли мозоли, размером с баскетбольные мячи. А свои ноги, я вообще перестал чувствовать, несколько часов назад, и теперь, они просто болтались, как две вялые сосиски. Кривляясь и охая, я упорно продолжал терпеть, все тяготы и невзгоды. Потому что я видел, как сильно, сейчас страдает Листик, её раненое плечо, давало о себе знать и все из-за меня.