Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.

Цао Сюэцинь

О том, как провожал его Баоюй и что делал в пути сам Цзя Чжэн, рассказывать нет надобности.

С отъездом отца Баоюй почувствовал себя совершенно свободным, целыми днями играл и резвился в саду Роскошных зрелищ, ничем серьезным не занимался, в общем, как говорится, дни и ночи заполнял пустотой.

Однажды его одолела скука и, чтобы хоть немного развлечься, он навестил матушку Цзя, от нее побежал к госпоже Ван, но тоска не проходила. Он возвратился в сад, но только было стал переодеваться, как появилась Цуймо и подала ему листок цветной бумаги. Это было письмо.

– Как же это я забыл навестить сестру Таньчунь! – воскликнул Баоюй. – Очень

хорошо, что ты пришла! Как себя чувствует твоя барышня? Ей лучше?

– Барышня совершенно здорова, сегодня даже лекарство не принимала, – ответила Цуймо. – Оказывается, у нее была легкая простуда.

Баоюй развернул письмо. Вот что там было написано:

«Младшая сестра Таньчунь почтительно сообщает своему второму старшему брату, что накануне вечером небо прояснилось и луна была на редкость яркая, словно умытая дождем. Уже трижды перевернули водяные часы, а я все не ложилась, бродила у забора под сенью тунговых деревьев, пока не продрогла от ветра и росы.

Недавно вы лично потрудились меня навестить, а затем прислали мне со служанкой в подарок плоды личжи и письмо, достойное кисти Чжэньцина [260] . Разве заслуживаю я таких знаков внимания?!

Вернувшись в комнату, я склонилась над столом и вдруг подумала о том, почему древние, живя в мире, где все стремились к славе и богатству, селились у подножий высоких и пенящихся водопадов.

Приглашая друзей из близких и дальних мест, они выдергивали чеку и хватались за оглобли [261] . Вместе с единомышленниками собирали поэтические общества и читали стихи. И хотя подчас это бывало мимолетным увлечением, слава их оставалась в веках.

260

Чжэньцин (Янь Чжэньцин, VIII в.) – знаменитый писатель, каллиграф и государственный деятель эпохи Тан.

261

…выдергивали чеку и хватались за оглобли – образное выражение, означавшее: настойчиво удерживать у себя приехавшего гостя. Предание гласит, что во времена династии Хань жил некий Чэнь Цзунь, славившийся своим хлебосольством; когда к нему приезжали гости, он вытаскивал чеку из колес их повозок и бросал в колодец, чтобы гости не могли уехать.

Ваша младшая сестра талантами не блещет, зато ей выпало счастье жить среди ручейков и горок и восхищаться изысканными стихами Линь Дайюй и Сюэ Баочай. Увы! У нас на открытых ветру дворах и на лунных террасах не собираются знаменитые поэты. А ведь там, где «виднеется флаг среди абрикосов», или у ручья Персиков можно пить вино и сочинять стихи!

Кто сказал, что в прославленном поэтическом обществе «Лотос» могли быть только мужчины и что в общество «Восточные горы» не принимали женщин?

Если вы, несмотря на глубокий снег, удостоите меня своим посещением, я велю прибрать в комнатах и буду вас ожидать.

О чем с уважением сообщаю».

Окончив читать, Баоюй радостно захлопал в ладоши и засмеялся:

– Какая же умница третья сестренка! Сейчас побегу к ней, и мы обо всем потолкуем!

Баоюй выскочил из комнаты, Цуймо последовала за ним. Но едва они достигли беседки Струящихся ароматов, как Баоюй увидел привратницу,

которая спешила навстречу тоже с письмом в руках.

– Вам послание от брата Цзя Юня, – приблизившись к Баоюю, сказала женщина. – Он велел справиться о вашем здоровье и дожидается у ворот.

Вот что было в письме:

«Никчемный и ничтожный сын Цзя Юнь почтительно справляется о драгоценнейшем здоровье и желанном покое своего отца!

С тех пор как вы оказали мне божескую милость, признав своим сыном, я дни и ночи думаю, как бы выразить вам свое уважение и покорность. К сожалению, такого случая до сих пор не представилось.

Недавно мне велено было закупить цветы и травы, и, к великому моему счастью, я познакомился со многими известными садоводами и побывал во многих знаменитых садах. Случайно узнал, что существует весьма редкий вид белой бегонии, раздобыть которую трудно. Но все же мне удалось достать два горшка. Оставьте их для себя, если по-прежнему считаете меня своим сыном!

Я не осмелился лично явиться, чтобы не смутить гуляющих в саду барышень, ведь погода стоит очень жаркая! Поэтому я и решил почтительно справиться о вашем здоровье в письме.

Преклонив колена, ваш сын Цзя Юнь выражает вам свое глубокое сыновнее уважение».

– Он что-нибудь принес? – с улыбкой спросил Баоюй у женщины.

– Два горшка с цветами, – ответила та.

– Передай ему, – сказал Баоюй, – что я весьма признателен за внимание, возьми цветы и отнеси в мою комнату.

Когда Баоюй пришел в кабинет Осенней свежести, там уже были Баочай, Дайюй, Инчунь и Сичунь. Увидев Баоюя, они, громко смеясь, воскликнули:

– Еще один пожаловал!

– Полагаю, что мысль моя не так уж банальна, – произнесла с улыбкой Таньчунь. – От нечего делать я написала несколько приглашений и просто не ожидала, что все явятся по первому зову.

– Жаль, что подобная мысль тебе раньше не пришла в голову, – вскричал Баоюй. – Нам давно пора создать поэтическое общество!

– Сейчас еще не поздно, – возразила Дайюй. – Так что можешь не сокрушаться. Только создавайте общество без меня, я не осмелюсь в него вступить.

– Если не ты, то кто же осмелится? – спросила Инчунь.

– Дело это важное и серьезное, поэтому все должны принять в нем участие, – заметил Баоюй, – и незачем скромничать и упрямиться. Пусть каждый выскажет свое мнение, а мы все обсудим. Начнем с сестрицы Баочай, потом сестрица Дайюй скажет.

– Не торопись, – прервала его Баочай, – Еще не все собрались.

Не успела она это сказать, как вошла Ли Вань.

– Как замечательно вы это придумали – создать поэтическое общество! – воскликнула она. – Признаться, подобная мысль появилась у меня еще весной, но я ничего никому не сказала, потому что сама стихов писать не умею. А потом забыла об этом. Если третья сестра согласна, я готова ей помочь чем смогу.

– Раз уж мы решили создать поэтическое общество, – значит, мы все поэты, – заметила Дайюй, – и поэтому прежде всего нам следует отказаться от таких обращений друг к другу, как «сестра», «сестрица», «дядя», «тетя».

– Совершенно верно, – поддержала ее Ли Вань. – Куда интересней выбрать себе псевдоним! Я, например, хочу называться Крестьянка из деревушки Благоухающего риса.

– А я – Обитательница кабинета Осенней свежести, – подхватила Таньчунь.

– Обитательница, хозяйка – это как-то неблагозвучно, – возразил Баоюй, – и, пожалуй, избито. Здесь ведь растет столько утунов и бананов, хорошо бы их включить в псевдоним.