Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Шрифт:
– Даже в такой мелочи не позволяешь мне услужить бабушке! – упрекнул ее едва слышно Цзя Лянь.
Матушка Цзя развернула платок, и ей сразу бросилось в глаза, что яшма потускнела. Она ощупала ее, затем велела принести очки и еще раз внимательно осмотрела, после чего промолвила:
– Странно! Яшма как будто та! Но почему-то не блестит!
Осмотрела яшму и госпожа Ван, но не могла сказать, та это или не та, и отдала Фэнцзе.
– Как будто похожа, но цвет не тот, – заявила Фэнцзе. – Давайте покажем Баоюю.
Сижэнь тоже казалось, что это не та яшма, но она не решалась об этом сказать –
Приняв яшму из рук матушки Цзя, Фэнцзе с Сижэнь понесли ее к Баоюю.
Он как раз проснулся.
– Твоя яшма нашлась! – крикнула Фэнцзе.
Глаза у Баоюя были сонные, но все же он протянул руку к яшме. Однако тут же, не глядя, швырнул яшму на пол.
– Вы обманываете меня! – воскликнул он с холодной усмешкой.
– Странно! – вскричала Фэнцзе, подобрав яшму с пола. – Откуда ты знаешь, если даже не поглядел на нее.
Баоюй усмехнулся.
В этот момент в комнату вошла госпожа Ван – она все видела.
– Значит, и говорить не о чем! – решила она. – Он родился с яшмой во рту и лучше нас знает, какая она. Кто-то прочел объявление, в котором были приметы яшмы, и подделал ее.
Против этого трудно было возразить.
Цзя Лянь, находившийся в прихожей, услышав слова госпожи Ван, крикнул:
– Отдайте мне эту яшму, я проучу мошенника! У нас несчастье, а он нас морочит!
– Ляньэр! – прикрикнула матушка Цзя. – Отдай тому человеку яшму, и пусть убирается! Человек он бедный и просто хотел заработать! Он и без того потратился, чтобы подделать яшму. Надо ее вернуть, дать ему несколько лянов и сказать, что яшма не наша. Если же подвергнуть его наказанию и об этом узнают другие, рисковать больше никто не захочет.
Цзя Лянь поклонился и вышел.
Человек все еще ждал в кабинете и уже беспокоился, почему никто не является.
Но тут как раз пришел Цзя Лянь…
Если хотите узнать, что было дальше, прочтите следующую главу.
Глава девяносто шестая
Итак, разгневанный Цзя Лянь с фальшивой яшмой в руках бросился в кабинет. Человек, его ожидавший, сразу понял, что ничего хорошего вид Цзя Ляня ему не сулит, и поспешно встал.
– Ну и наглец! – зло усмехнулся Цзя Лянь. – Я тебя проучу, негодяй! Ты понимаешь, кого вздумал обманывать?! Эй! Слуги! Связать его! А как только вернется домой господин Цзя Чжэн, мы отправим этого мошенника в ямынь!
– Слушаемся! – хором ответили слуги, но с места не двигались.
Незнакомец не на шутку перепугался, упал на колени и, земно кланяясь, вскричал:
– Не гневайтесь на меня, почтенный господин! Только бедность толкнула меня на бесчестный поступок. Яшму я подделал, но подношу ее молодому господину в подарок! – Он не переставал отбивать поклоны.
– Ах ты, скотина! – бушевал Цзя Лянь. – Только этой дряни нам в доме не хватало!
Тут вошел Лай Да и с улыбкой обратился к Цзя Ляню:
– Этот ничтожный человек недостоин вашего гнева,
– Безобразие! – кричал Цзя Лянь, а Лай Да ему поддакивал.
– Глупый пес! – вторили слуги. – Вымоли у господ прощение – и вон отсюда! Или ты ждешь, чтобы тебе надавали пинков?!
Человек еще раз поклонился и, схватившись за голову, убежал, словно перепуганная крыса.
И пошли по улицам гулять слухи:
– Цзя Баоюй распознал «цзя баоюй» [57] – фальшивую яшму.
Цзя Чжэн между тем возвратился после визитов домой.
Праздник фонарей близился к концу, и никто не решался господина сердить. Поэтому слуги ничего не сказали про фальшивую яшму. Во дворце Жунго по случаю праздника устроили семейное пиршество, но все были подавлены и печальны – недавно умерла Юаньчунь, а теперь заболел Баоюй. Праздник прошел тихо, и рассказывать о нем мы не будем.
57
Цзя Баоюй распознал «цзя баоюй»… – Игра слов: имя Цзя Баоюй по-китайски звучит так же, как слова «фальшивая яшма».
Наступил наконец семнадцатый день первого месяца, и госпожа Ван с нетерпением ждала прибытия брата в столицу. Неожиданно вошла Фэнцзе и сказала:
– Второй господин Цзя Лянь от кого-то слышал, что наш старший господин Ван Цзытэн по дороге в столицу неожиданно заболел и умер. Вам известно об этом, госпожа?
– Нет! Мне никто ничего не сказал, – взволнованно ответила госпожа Ван. – А где Цзя Лянь слышал об этом?
– В доме тайного советника Чжана, – ответила Фэнцзе.
Из глаз госпожи Ван хлынули слезы, но она тут же их вытерла и сказала:
– Пусть Цзя Лянь разузнает поподробней и сообщит мне!
После ухода Фэнцзе госпожа Ван тихонько заплакала. Только что умерла Юаньчунь, а теперь вот скончался брат. И за Баоюя тревожно. На семью обрушиваются несчастье за несчастьем. На душе у госпожи Ван было очень тяжело.
Пришел Цзя Лянь и сообщил подробности кончины Ван Цзытэна.
– Дядюшка от чрезмерной спешки в пути сильно устал, – рассказывал Цзя Лянь, – а потом простудился. Прибыв в деревню Шилитунь, послал за врачом, но разве найдешь в этом захолустье хорошего доктора? Деревенский лекарь прописал лекарство, дядя принял его и умер. Где его семья, не знаю. Она ехала следом за ним.
Госпожа Ван впала в отчаяние. Сердце защемило от боли. Она велела Цзя Ляню обо всем рассказать Цзя Чжэну и с помощью Цайюнь легла на кан.
Узнав эту печальную новость, Цзя Чжэн сказал Цзя Ляню:
– Немедля собирайся в дорогу, надо помочь с похоронами. Только смотри не задерживайся, не волнуй жену!
Цзя Лянь попрощался и отправился в путь.
Цзя Чжэн тяжело переживал постигшие семью утраты, к тому же заболел Баоюй, госпожа Ван жаловалась на боли в сердце.
В тот год в столице шла проверка деятельности чиновников, и Ведомство работ аттестовало Цзя Чжэна как одного из лучших, в связи с чем во втором месяце он был вызван на аудиенцию к государю.