Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Шрифт:
Пришла монахиня Даляо из кумирни Осыпающей цветами [65] . Она справилась о здоровье матушки Цзя, поклонилась Фэнцзе и села пить чай.
– Почему ты так долго не приходила? – спросила матушка Цзя.
– Много дел было, – отвечала монахиня. – Нас навещали знатные женщины. Завтра снова приедут. Хотят совершить доброе дело. Может, и вы заглянете? Развлечетесь немного.
– А что за доброе дело, о котором вы упомянули? – осведомилась матушка Цзя.
65
…из кумирни Осыпающей цветами. – «Осыпающей цветами» буддисты называют одну из дев-небожительниц.
– В позапрошлом месяце в доме вдовы его превосходительства господина Ван Цзытэна появились оборотни, – отвечала Даляо, – а однажды ночью госпоже привиделся покойный супруг. После этого она приехала к нам и сказала, что собирается воскурить благовония перед статуей бодхисаттвы, Осыпающего цветами, а также устроить обед и заказать сорокадевятидневные молебствия, дабы испросить спокойствия для всех членов семьи, помочь умершим вознестись на Небо, а живым – обрести счастье. Теперь вы понимаете, почему я никак не могла прийти справиться о вашем здоровье, почтенная госпожа!
Надо сказать, что до вчерашнего вечера Фэнцзе, пока не увидела привидение, не была суеверной. Но сейчас ее душу охватили сомнения, и она обратилась к монахине:
– Кто этот бодхисаттва, Осыпающий цветами? Каким образом он избавляет людей от наваждений и изгоняет нечистую силу?
Даляо поняла, что молодая женщина все приняла всерьез, и сказала:
– Раз уж вы задали мне такой вопрос, госпожа, я вам объясню. Бодхисаттва, Осыпающий цветами, творит чудеса. Он родился в стране великого дерева бодхи под западным небом Индии. Отец с матерью рубили хворост, продавали, тем и кормились. Бодхисаттва появился на свет с тремя рогами, четырьмя глазами, руками чуть ли не до земли и восьми чи ростом. Родители подумали, что это оборотень, отнесли его за ледяные горы и там бросили. Подобрала бодхисаттву старая обезьяна, познавшая великую истину. Выйдя как-то на поиски пищи, она заметила младенца, а над ним облако пара. Все тигры и волки в страхе попрятались. И поняла обезьяна, что младенец этот необыкновенный. Унесла обезьяна младенца к себе в пещеру, вскармливать стала. Мудрым оказался бодхисаттва, умел рассуждать о прозрении, и они с обезьяной изо дня в день беседовали о таинствах буддийской веры. Через тысячу лет на гору посыпались сверху цветы, и бодхисаттва вознесся на Небо. До сих пор на той горе сохранилось место, где велись святые беседы и сыпались с неба цветы. Если обратиться к бодхисаттве с мольбой, он явит мудрость и избавит от страданий. За это люди построили в честь бодхисаттвы храм и делают ему подношения.
– А где доказательства, что бодхисаттва и в самом деле может помочь? – спросила Фэнцзе.
– Опять вы сомневаетесь, – промолвила Даляо. – А где доказательства, что бодхисаттва вообще существует? Одного-двух обмануть можно, но ведь в бодхисаттву верят мудрецы с древности и поныне. Сами подумайте, госпожа: из века в век бодхисаттва воскуривает благовония, хранит государство и оберегает народ, творит чудеса, как же в него не верить?
Слова монахини показались Фэнцзе справедливыми и разумными.
– В таком случае, – заявила она, – я завтра же приеду и попробую помолиться. Есть у нас в храме гадательные пластинки? Вытащу наугад любую и, если сомнения мои развеются, навсегда уверую в могущество бодхисаттвы.
– Гадательные пластинки у нас чудодейственные! – заверила ее Даляо. – Приходите, госпожа, погадаете и убедитесь!
– А по-моему, надо дождаться первого дня нового месяца, – произнесла матушка Цзя. – Тогда гадать лучше.
Выпив чай, Даляо пошла к госпоже Ван справиться о здоровье, а затем удалилась. Но об этом мы рассказывать не будем.
Между тем Фэнцзе насилу дождалась первого дня нового месяца. С самого утра велела подать
Монашки встретили ее и провели в келью. Выпив чаю, Фэнцзе вымыла руки, прошла в храм и воскурила благовония.
Желания молиться у Фэнцзе не было, она лишь отвесила земной поклон перед изображением бодхисаттвы, взяла стакан с гадательными пластинками, мысленно попросила ниспослать ей здоровье и избавить от наваждения и трижды встряхнула стакан. Из стакана на пол упала пластинка. Фэнцзе еще раз поклонилась, подняла пластинку и прочла надпись на ней: «Пластинка тридцать третья предвещает великое счастье».
Даляо раскрыла гадательную книгу и нашла место с толкованием тридцать третьей пластинки, где говорилось: «Ван Сифэн в парчовых одеждах возвратится в родные места».
Фэнцзе была ошеломлена и спросила у монахини:
– Неужели в древности жил кто-то, носивший имя Ван Сифэн?
– Госпожа, вы же сведущи в событиях древности и современности, – отвечала монахиня, – неужели не слышали о рассказе «Ван Сифэн домогается чиновничьей должности»?
– В позапрошлом году рассказчица Ли упоминала о нем, – сказала стоявшая рядом жена Чжоу Жуя. – Но мы запретили ей пересказывать эту историю из уважения к вашему имени.
– Ах да! – воскликнула Фэнцзе. – Совсем забыла. – И она принялась читать дальше:
Двадцать лет миновало,Как рассталась с родной стороной [66] .А теперь ты в парчовой одежде,Может быть, и вернешься домой?Сто расцветших цветов облетает,Трудный мед добывает пчела, —Для кого она сил не жалеетИ кому она сладость дала?Дальний путник придет,Поздно весть принесет.Распри сменит согласье.Будут свадьба и счастье! [67]66
…Двадцать лет миновало, // Как рассталась с родной стороной. — С тех пор как Фэнцзе покинула родной дом в Нанкине, прошло двадцать лет.
67
Будут свадьба и счастье! – Здесь либо предсказывается дальнейшая судьба Цзя Ляна, либо предопределяется замужество Цяоцзе.
Фэнцзе не до конца поняла смысл строк, и Даляо ей пояснила:
– Вам предстоит великая радость, госпожа, недаром выпала эта пластинка. Вам до сих пор не приходилось бывать в Нанкине! Но может быть, господин Цзя Чжэн захочет взять семью к себе, и тогда по пути вы сможете заехать на родину. Вот как следует толковать «в парчовых одеждах возвратится в родные места».
Монахиня написала предсказание на листке и отдала девочке-служанке. Фэнцзе и верила и не верила.
Даляо накрыла на стол. Мясных блюд, разумеется, не было, и Фэнцзе, едва прикоснувшись к еде, отставила чашку, дала монахине денег на благовония и собралась уходить. Даляо не стала ее удерживать.
Возвратившись домой, Фэнцзе первым долгом навестила матушку Цзя и госпожу Ван и рассказала им о гадании. Женщины в один голос воскликнули:
– Может быть, у Цзя Чжэна и в самом деле есть такое намерение?! Это было бы замечательно!
Фэнцзе наконец уверовала в предсказание, но это уже к делу не относится.
А сейчас вернемся к Баоюю. Встав после полуденного сна, он не увидел рядом Баочай, но только было хотел спросить о ней у служанок, как Баочай сама появилась на пороге.
– Где ты была? – спросил юноша. – Я заждался.