Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
Цзя Чжэн не разбирался в хозяйственных делах и, услышав рассуждения матушки Цзя, воспринял их как приказ.
«Матушка поистине хозяйственный человек, – подумал он, – а мы никчемные люди – все запутали!»
Заметив, что матушка Цзя устала, Цзя Чжэн попросил ее прилечь отдохнуть.
– Вещей у меня осталось немного, – сказала матушка Цзя. – Когда я умру, продайте их и устройте мне похороны! Остальное раздайте моим служанкам!
Слушая матушку, Цзя Чжэн еще больше расстроился. Все, кто был в комнате, опустились на колени и стали умолять:
– Почтенная госпожа, успокойтесь! Мы надеемся, что благодаря вашему счастью мы переживем
– Я мечтаю, чтобы все было так, ибо мне хочется после смерти со спокойной совестью встретиться с вашими предками! – воскликнула матушка Цзя. – Не думайте, что я, долгое время пользуясь почетом и богатством, не знала, что такое бедность! Но, глядя, как вы веселитесь, я позабыла обо всем, вместе с вами беззаботно развлекалась и думала, как бы пожить в свое удовольствие! Разве я представляла себе, что наша семья может до такой степени разориться?! Если бы я знала, что благополучие наше только внешнее, я бы не допустила никаких излишеств, и мы никогда не разорились бы. Однако, раз уж так случилось, придется жить бережливее да лучше беречь свою репутацию. Ты ничего не понимаешь, мой сын, если думаешь, что, если бы я раньше узнала, что мы обеднели, я умерла бы от волнения! Это не так! Я давно знаю, что вы не настолько могущественны, как ваши деды, и все время думала, как поддержать наш род. Но кто бы мог представить, что мои сыновья окажутся замешанными в столь неблаговидных делах?!
В то время как матушка Цзя предавалась пространным рассуждениям, вбежала растерянная Фын-эр и доложила госпоже Ван:
– Моя госпожа все утро так плакала, что совершенно обессилела. Пин-эр послала меня сообщить об этом вам, госпожа!
Слова служанки достигли слуха матушки Цзя, но, не разобрав о чем речь, она спросила:
– Что там случилось?
– Говорят, Фын-цзе не очень хорошо себя чувствует, – вместо служанки ответила госпожа Ван.
– Ох, эти несчастные грешники доведут меня до смерти! – сокрушенно вздохнула матушка Цзя и, поднявшись с места, велела служанкам вести себя к Фын-цзе.
– Вам сегодня пришлось пережить немало горя, – начал отговаривать ее Цзя Чжэн. – Потом вы занимались делами, так что нужно отдохнуть. Если с женой вашего внука что-либо случилось, пусть моя жена посмотрит – зачем вам ходить? Если вы снова расстроитесь и заболеете, каково будет мне?!
– Ладно, идите по своим делам, придете потом, я хочу кое о чем с вами поговорить, – приказала матушка Цзя.
Цзя Чжэн не осмеливался ей возразить и отправился заниматься подготовкой к отъезду Цзя Шэ и Цзя Чжэня. Цзя Ляню он велел назначить людей, которые будут сопровождать их.
Между тем матушка Цзя приказала отнести Фын-цзе предназначенные для нее вещи и сама отправилась к ней.
В это время Фын-цзе страдала от удушья. От бесконечных слез у Пин-эр припухли глаза и покраснели щеки. Услышав, что пришла матушка Цзя в сопровождении госпожи Ван, она поспешила им навстречу.
– Как она себя чувствует? – осведомилась матушка Цзя.
Боясь встревожить матушку Цзя, Пин-эр торопливо отвечала:
– Немного лучше.
Следом за матушкой Цзя она прошла в комнату Фын-цзе и, забежав вперед, торопливо откинула полог, скрывавший кровать.
Фын-цзе лежала с широко раскрытыми глазами, и, когда увидела перед собой матушку Цзя, ее охватил стыд. Она думала, что матушка Цзя разгневалась на нее и перестала любить, покинув на произвол судьбы, но, когда матушка Цзя против всех ожиданий пришла навестить ее, она так растрогалась, что ей сразу стало легче дышать, и она напрягла все силы, чтобы подняться и сесть.
Матушка Цзя сделала знак Пин-эр, чтобы та не давала ей двигаться.
– Тебе лучше?
– Лучше, – стараясь сдержать слезы, ответила Фын-цзе. – Вы и госпожа любите меня с самого детства! Кто бы знал, что я, несчастная, окажусь неспособной до конца проявить перед вами свою дочернюю почтительность?! Вы благоволили ко мне, поручили вести хозяйство, а я все запутала! Разве после этого мне не совестно смотреть вам в глаза?! Мне очень неудобно, что вы, бабушка, и госпожа так обо мне беспокоитесь и даже сами пришли навестить меня! Боюсь, что такое незаслуженное уважение сократит мою жизнь!
Фын-цзе всхлипнула.
– Наши неприятности произошли вне дома, – сказала матушка Цзя. – Какое отношение они имеют к тебе? А то, что у тебя забрали вещи, это пустяки! Я принесла тебе кое-что из своих вещей. Вот, погляди!
Матушка Цзя приказала служанке поднести вещи и показать Фын-цзе.
По натуре Фын-цзе была жадной, поэтому, лишившись своих вещей, она, разумеется, была очень опечалена; кроме того, она боялась, что родные ею недовольны. В результате всего этого она утратила интерес к жизни. Однако сейчас она воочию убедилась, что матушка Цзя любит ее по-прежнему и госпожа Ван на нее не сердится, так как вместе с бабушкой пришла навестить ее. Думая о том, что с Цзя Лянем тоже ничего не случилось, она почувствовала успокоение. Поднявшись с подушки, она поклонилась матушке Цзя и промолвила:
– Не беспокойтесь, пожалуйста, бабушка! Если, благодаря вашему счастью, я оправлюсь от болезни, то охотно буду выполнять самую грубую, черную работу и, не жалея сил, прислуживать вам и госпоже!
В голосе Фын-цзе звучала такая неподдельная скорбь, что матушка Цзя невольно расплакалась.
Что касается Бао-юя, то он прежде знал только одни удовольствия и развлечения, ему никогда не приходилось испытывать больших волнений, поэтому сейчас, видя, что все вокруг него то и дело плачут, он плакал всякий раз, когда плакали другие.
Печаль близких заставила Фын-цзе собраться с силами; она даже сказала матушке Цзя несколько утешительных слов.
– Бабушка, госпожа, идите! – просила она. – Как только мне станет лучше, я приду вам поклониться.
С этими словами она приподняла голову.
– Хорошенько ухаживай за своей госпожой, – наказала Пин-эр матушка Цзя. – Если что-нибудь понадобится, обращайся прямо ко мне!
Когда сопровождаемая госпожой Ван и остальными матушка Цзя подходила к своему дому, она вдруг услышала громкие рыдания, доносившиеся из нескольких мест. Она уже больше не в силах была видеть горестных сцен, поэтому, отпустив госпожу Ван, она приказала Бао-юю:
– Пойди проводи дядю и двоюродного брата и поскорее возвращайся!
Матушка Цзя прилегла на тахту и опять заплакала. Юань-ян и другим служанкам насилу удалось ее успокоить, и старуха наконец уснула. Но об этом мы рассказывать не будем.
Цзя Шэ и другие отъезжающие не скрывали своего горя, прощаясь с родным домом. Что касается слуг, которые должны были их сопровождать, то среди них не было ни одного, который отправлялся бы в путь по собственной воле. Все они считали себя обиженными и жаловались на свою судьбу.