Сон в руку
Шрифт:
Сначала запахло не то озоном, не то еще чем-то на него похожим. Потом воздух между пальмой и гравюрой стал словно сгущаться и через какое-то время уже напоминал большой плотный воздушный шар, в котором преломлялось все, что было за ним. Словно огромная объемная лупа. Меленькие цветочки на ее обоях, попав в круг этой чуть вздрагивающей и меняющей очертания лупы, становились огромными фантастическими розовыми подсолнухами…
Она поплотнее смежила глаза и сквозь ресницы смотрела на это неизвестное науке явление. Сердце, конечно же, заколотилось, было жутковато, но при этом очень интересно!
В
Она же теперь очень внимательно рассматривала его. Ведь раньше это было всегда в полудреме, а сейчас она была совершенно проснувшаяся, и он этого не знал.
…Светлые волосы растрепаны и торчат во все стороны, а кожа загорелая, не как у блондинов – странно… Одет вроде бы просто – брюки и рубашка, но что-то не так, сразу и не понять что…
Сон оглянулся, наклонился к столику, взял опять ее тетрадь и ручку и присел на корточки, собираясь, видно что-то написать. Тогда она спокойно и тихо сказала:
– Ну, хватит бумагу переводить. Говори так. Или ты немой?
Он аж подпрыгнул на месте, что здорово ее порадовало – не одной же ей, в конце концов, пугаться! Ручку уронил, а тетрадь держал в руке, но видно сразу же про это забыл, смотрел на нее во все свои чумовые глазищи…
– Ты по-русски говоришь? Или только пишешь? Do you speak English? Sprechen Sie Deutsch? Или,… как это… – наморщила она нос, вспоминая уроки Игоря. – Habla usted Espa~na? (авт: Говорите ли вы по-английски? (анг.) Говорите ли вы по-немецки? (нем.) Говорите ли вы по-испански? (исп.))
Сон помолчал, опустил глаза, вздохнул и пробормотал:
– По-русски… И по-немецки, но хуже… И я не немой…
– Слава богу, разродился! – попыталась она шутить, потому что все-таки трусила здорово. Его голос, хоть и довольно симпатичный – низкий и с хрипотцой – был такой настоящий! И если это тоже ей все видится и слышится, то все, девочки, заказывайте траурные венки,… приехали! – Ну, давай, говори, чего ты там хотел писать!
– Замок поменяйте! К нему кто-то подбирает ключ. Я слышал… – он опять посмотрел на нее, но смутился и даже порозовел. Оно и понятно – рубашечка ее, скажем прямо, была весьма и весьма смелой.
– Да сам-то ты кто такой?! – уже по-настоящему возмутилась она. – И как ты здесь оказался? Ключ, видите ли, кто-то подбирает! А сам появляется в чужой квартире не пойми откуда, расхаживает как у себя дома и записки пишет! Ты кто такой?! Говори немедленно!!
– Я ничего плохого вам не сделаю… И я… В общем, это не важно… Но мне страшно за вас!
– Прекрати выкать! Ишь, развел церемонии. Это тебе не приемная английской королевы, а моя спальня! – она села на кровати, конечно же, невольно поглядев при этом на себя в зеркало – нормально… растрепанная немного, но фурия та еще! Глаза сверкают, брови сдвинуты – оскорбленная невинность. – Меня тут из-за тебя скоро в психушку, видно, упекут, а ему, видите ли, "не важно"! Говори!
– Я… в общем… – топтался тот на месте, мял тетрадку, ссутулился,… чучело, да и только.
Тут она в сердцах, и подзадоривая себя, потому что все равно трусила (чего уж скрывать!), схватила свой тапок и швырнула в него что есть силы. Меткость у нее была отличная, в школе одни пятерки и по физкультуре вообще, и по метанию гранат, в частности. Но и он плохой реакцией не страдал – поймал у самой головы и повертел удивленно этот крошечный меховой комок, а потом, замечательно улыбнувшись, сделал шаг назад и растаял…
Она подлетела к стенке и замолотила в нее кулачком:
– Тапок отдай! У… жулик!!
Тишина и никаких шаров или луп. Дурь, да и только! Ну, и что ей со всем этим делать?
Она собралась пойти попить кофе и хорошенечко обдумать все происшествие, но тут зазвонил телефон:
– Галя, это я.
– Игорь? – она удивилась, потому что он редко звонил ей просто так. – Что-то случилось?
– Галя, я был не прав… Не сердись!
– Да что ты, Игоречек? Я вовсе и не сержусь… – и это была правда, ей, действительно было все равно. – Ты не волнуйся, работай спокойно!
– Галя, давай пойдем сегодня куда-нибудь, а? Мы так давно нигде не были…
– Ой, а я уже сказала маме, что зайду к ней… – соврала и даже не покраснела, совсем ей не хотелось никуда с ним идти. – Может, перезвонить?
– Нет, что ты, тогда не надо… – он вздохнул, а у нее ну ничегошеньки в душе не шевельнулось! – Тогда в другой раз… Ты позвони, когда соберешься домой – я заеду за тобой.
– Хорошо… Но я, скорее всего, у них и заночую. Так давно не виделись!
– Ладно… Но ты все равно звони.
Она положила трубку. Вздохнула и сразу же набрала мамин номер…
– …А я еще раз тебе говорю – это все у тебя от безделья, – мама, так удивительно быстро сделавшая пирог с вишней сидела напротив нее на их маленькой кухоньке и выглядела сейчас несчастной. Оно и понятно – единственная дочь сидит и жалуется ей на судьбу!
– Да я весь день в делах! – она возмутилась. – Кручусь, как заводная!
– И дела твои все – от безделья! Разве это дела? Массажистки, маникюрши… Уборщицу вызвать, повара… А сама? Сготовить, убраться?
– Но Игорь сам не разрешает мне этого!
– Вот тогда и не говори, что ему до тебя как до лампочки! И вообще, тебе нужно или поступать в институт или заводить ребенка. Тогда сразу поймешь, что такое занятой человек!
– Интересно… – протянула она. – А кто же это говорил, что детей мне заводить рано, а?
– Галичка, доча, это было почти четыре года назад! – всплеснула руками мама. – Сейчас я бы уже так не сказала!
Они замолчали, думая каждый о своем. "Может, сказать ей все? И про Сон и про то, что детей без мужчин делать еще пока не научились?" Она не говорила родителям всех сложностей своей жизни и сейчас очень колебалась… Кому, как не близким доверить все и поплакаться в жилетку?… Украдкой посмотрела на маму и передумала. Вот уже и морщинки вокруг глаз, несмотря на всю супер-косметику, которой она ее завалила, стали так сильно заметны… И волосы седые пробиваются сквозь густой чудо-каштан завитков… И сидит она сейчас такая несчастная и думает и своем, хоть и взрослом, но все равно ребенке на всю жизнь… Надо подыграть, кому же подыграть, как не маме?… А потому сказала: