Сонная ученица
Шрифт:
– Еще раз обзовешься, так колдану, сразу патлы твои белые спалю, - уже миролюбиво пригрозила ему.
– Но-но, уважаемая! Я тоже чародейству обучен, - испугался он.
Я уже поняла - волосы для Пучка - святое. Точно утопленница из сказок, он готов их расчесывать и укладывать часами, любуясь блеском и переливами света в каждой пряди.
– Эгей, драчуны, - окликнул нас почтарь, прискакавший на пегонькой лошаденке. Мы тут отношения выясняем, а он бесплатно любуется. Совсем совести у человека нет!
– Чего тебе?
– повернулся в его строну эльф.
– У меня письмо для Номара Сьятора. Он тут живет?
–
– заинтересовался Пучок, подходя поближе и пытаясь рассмотреть конверт в руках почтаря.
– Не знаю такого, - я растерянно развела руками.
– Спроси у Людо… Тьфу, у Миля.
Почтарь нехотя слез с лошаденки и вразвалочку зашагал к крыльцу. Не сговариваясь, мы с Пучком дернули следом.
Открыл Сокол. Кивнув на вопрос служивого, он взял конверт, мрачнея, изучил обратный адрес, быстро расписался в ведомости и наградил почтаря за усердие мелкой монетой.
Вот ты и попался, учитель! Теперь мне известно твое настоящее имя. Плохо, что Пучку оно тоже известно. И в отличие от грозного прозвища Людоеда, впечатлило оно эльфа гораздо больше. Жаль, неудобно пускаться в расспросы. Все-таки Сокол мой учитель, а не Пучок. Это я должна все знать о чародее, а не посторонние мне люди! А выходит наоборот.
И не спросишь у самого Сокола, или как там его… Номара Сьятора. Молчит, демоны его забери! Будто у него не ноги, а язык онемел!
– Пошли тренироваться, любопытник остроухий!
– вздохнула я, оборачиваясь к эльфу.
Тот расплылся в довольной улыбке.
– И у тебя в жизни бывают откровения!
– пропел Пучок, загодя подбирая меч.
Убью гада, как только драться научусь! Видит Творец, убью! Искрошу, как Миль капусту к щам крошит, и поперчу твои бренные останки!
Вот так потихонечку, исподтишка я выцарапывала сведения о своем наставнике. Сведения, которые никак не желали собираться в единую картину. Сбежать бы в город, посидеть пару деньков в архиве. Авось что-нибудь и откопала бы! Так нет, и Сокол, и Пучок не желали давать передышки. Правда, остроухий, случалось, опаздывал на тренировку, ссылаясь на предыдущий бурно проведенный вечер, но в полноценный загул не уходил. Сокол и без того постоянно штрафовал его за опоздания, а деньги эльфу похоже, были очень нужны.
Давхи был не в восторге от Канейбаза. Слишком жарко, душно, не смотря на близость моря, провинциально. Публика не та. Не с кем словом перекинуться, поспорить, раскинуть картишки или подвигать фигуры по доске.
Прибывшие из столицы шпионы только вежливо кивают в ответ на приветствия, но опасаются его, ведьмака, в отсутствие прямых указаний слоняются по городу, вдумчиво просаживают выделенные на дело деньги. А он, Давхи, не может себе позволить даже этого. Негоже настоятелю храма-монастыря тратить время на простонародные забавы.
Скорее бы уже все разрешилось. Девица эта ленивая - на вид полная бездарность. И чего Сокол с ней возится? Господин торопит, а похвастаться нечем.
"Тьфу, ты, уже и в мыслях называю этого проходимца господином", - разозлился на себя храмовник. Не верил он, что нынешний Сьятор способен прочесть его мысли. Нет ему дела до старых знакомых. И заклинания защитные на нем, Давхи, стоят - не подберешься. Уж он-то, ведьмак, знает в них толк.
На
Давхи еще раз вскользь пробежал глазами сообщение. Вроде бы ничего не забыл.
"…заверяю Вас, что выяснить личность и, тем более, происхождение ученицы Сьятора не представляется возможным. Ее имени нет ни в одной пограничной книге, ни в архивах ардов. Посему смею предположить, что происхождения она невысокого. Имя тоже простонародное - Ирава. На вид девице около двадцати лет, высока, тонка в кости, лицом приятна…
… Попутно данная особа обучается боевому мастерству у Пучка Вспорибрюхо, эльфа, воспитанника орчьего правящего клана. К эльфу приставлена круглосуточная слежка, но пока ничего ценного сообщить Вам не могу.
Интересующая Вас Ирава образ жизни ведет закрытый, в городе не появляется, в связях с гражданами Калессы кроме уже известных Вам, не замечена.
Результатов проявления чар не обнаружено, что весьма настораживает, ибо свидетельствует либо о том, что девица находится на ранней стадии обучения, либо о том, что у нее слишком низкий силовой потенциал, а Сьятор от отчаянья ухватился за любую мало-мальски способную кандидатуру. Предположить, что она таится, можно. Но, нам обоим известно - Номар Сьятор не входит в число благородных идиотов, которые сразу разъясняют ученикам, для чего их готовят.
Посему жду Ваших указаний и продолжаю наблюдение…"
… В тот день, когда в горы пожаловала осень, учитель пробрался в комнату, тронул меня за плечо и поспешил отъехать от лежанки, отвернуться, словно совершил нечто предосудительное и опасался моего гнева.
– Вставай, Ирава. Не увидишь сейчас, можешь не увидеть никогда, - заговорщически прошептал он.
Я не заставила себя упрашивать дважды. За полминуты оделась и выскочила вслед за ним на крыльцо.
В предрассветных бледно-серых облаках над морем образовался длинный светлый тоннель, в конце которого сияла яркая спелая луна. По тоннелю невесомые и неудержимые летели кони. Прямо по воздуху. Силуэты крошечных всадников и реявшие над ними флаги расплывались, бледнели с каждой секундой. И только один становился ярче - женщина в белом на белом коне. Рассмотреть ее из такой дали невозможно, а подзорной трубы у учителя не водилось.
– Судья с мертвой армией в гости к Морскому королю пожаловала, - прошептал Сокол.
Я вцепилась в спинку его кресла, во все глаза глядя, как призрачное шествие спускается к воде и тонет в бурных волнах. Кто-то плетет сильнейшие чары, требуя помощи Высших духов. Далеко, но даже сюда доносится отголосок. Призывать подобные силы я еще не способна, и сомневаюсь, что когда-нибудь научусь.
– Это в Ири?
– боясь повысить голос, чуть слышно произнесла я.
– Где же еще?
– скривился Сокол.
– Светлый Совет, либо кто-то из именитых заклинателей. Как минимум трое. Одному или двум не под силу.