Сопротивление невозможно
Шрифт:
Алиса медленно отклонилась на стол, приподняла бедра и спустила с тебя трусики. Если говорить было слишком тяжело для нее, она решила показать. Отбросив белье, она раздвинула ноги и умоляющее посмотрела на Пауло.
Он буквально впился в нее взглядом, но не двигался с места.
— Неплохо для начала, — похвалил он, позволив себе коснуться ее обнаженного бедра.
— Для начала?
— Я хочу, чтобы ты начала доверять мне настолько, чтобы сказать.
Сердце словно защемило.
— Я согласна на все,
— Нет, — возразил Пауло и наклонился. Его лицо было очень напряжено. — Этого недостаточно.
На глаза Алисы навернулись слезы отчаяния. Он требовал слишком многого. Это было невозможно.
— Я боюсь, что мои слова прозвучат вульгарно, — прошептала Алиса, закрыв глаза от страха, — или грубо Пауло дотронулся до ее щеки.
— Алиса, — нежно начал он, — твои слова не смогут прозвучать грубо, даже если ты очень постараешься.
И Пауло опустился и начал медленно покрывать поцелуями ее кожу. Ее ноги задрожали. Он шептал ей что-то, подбадривая, и продвигался выше. Его губы коснулись внутренней части бедра, и тело Алисы вспыхнуло.
— Скажи это, — настаивал он.
— Пожалуйста, — прохрипела она, — поцелуй меня… там.
Пауло притянул ее ближе, и она выгнула спину.
Алиса чуть ли не зарыдала от облегчения. Она окунулась в море чувств. Волны удовольствия накатывали на нее, каждая — с еще большей силой, и уносили в мир блаженства, пока Алиса не почувствовала, что ее больше ничего не волнует.
Удовольствие поглотило ее целиком, безжалостно овладев разумом. Просьбы становились все смелее, откровеннее, и Пауло делал все, подчиняясь ее фантазиям. Пока наконец последнее движение языка не заставило Алису закричать.
Сорок пять минут спустя Пауло на своем «дукати» свернул с шоссе и направился в сторону «Самбы». Слово «напряженный» не могло описать его состояние. Разум и гормоны вели между собой войну.
После их встречи в кабинете и открытия сексуально напористой Алисы он пробормотал какую-то невнятную отговорку и поспешил скрыться с ее глаз. Пауло принял холодный душ, чтобы потушить пожирающий его изнутри огонь, но это не помогло. Он решил, что пара кругов на мотоцикле поможет ему прийти в себя.
К сожалению, Пауло не мог допустить, чтобы его поймали за езду по городу на скорости более ста миль в час. Тащиться за арендованными туристами машинами тоже было плохим вариантом — это только усиливало его агонию. Что ему действительно было нужно, так это хорошая гоночная трасса без светофоров и ограничений.
Нахмурившись, он припарковал мотоцикл около отеля. Что с ним не так? У него никогда не было подобных проблем с самоконтролем. Он никогда не позволял интрижкам управлять его жизнью. Определенно, с появлением новой, раскрепощенной Алисы ему придется постараться сильнее.
Пауло слез с мотоцикла и увидел, как у
Брат остановился в нескольких шагах. Он изменился с момента их последней встречи. Возраст брал свое. В его темной шевелюре мелькали седые волосы, но лицо не утратило своей суровости.
Со стороны Маркуса было невиданной наглостью показаться в его отеле. Пауло сжал зубы и снял шлем. Пытаясь обуздать знакомый гнев, он повернулся к брату спиной и повесил шлем на мотоцикл:
— Что ты здесь делаешь?
— Если бы ты перезвонил мне, то знал бы. Невежливый ответ еще больше разозлил Пауло, но черта с два он покажет Маркусу, насколько все это выводит его из себя!
— Мне нечего тебе сказать, — бросил он и направился ко входу в отель. У дверей он указал швейцару на мотоцикл. — Присмотришь за ним, Джерри?
— Ясное дело, мистер Доминкес, — ответит пожилой мужчина, приподняв кепку.
Пауло уже начал подниматься по гранитной лестнице, как за его спиной послышался голос Маркуса:
— Веришь или нет, дело не в тебе. Я приехал из-за завещания отца.
Пауло почувствовал острый укол обиды.
— Завещания отца? — Он остановился и обернулся, раздраженный тем, что брат все еще преследует его. — Прошло уже много лет. Он отдал тебе компанию. И прости, но свою долю акций «Доминкес-интернешнл» я продал, чтобы купить свой первый отель, так что они тебе не достанутся.
— Прекрати все усложнять.
— Это я все усложняю? — изумился Пауло. — Не нравится мое отношение — тебя никто тут не держит, старший братик.
Пауло направился к двери. Он пересек вестибюль, заполненный гостями, и пошел по коридору к своему офису. Подавив желание погромче хлопнуть дверью, Пауло приблизился к столу.
За его спиной послышался щелчок. Черт, брат не собирался оставлять его в покое. Пауло устроился в кресле, взял бейсбольный мяч и положил ноги на стол.
— Не уходи от меня, — произнес Маркус, нахмурившись.
— Мой отель. Мои правила. Делаю что хочу, — бросил он, перекидывая мяч из руки в руку.
— Ты все еще одеваешься как неряха.
— А ты что-то имеешь против моих джинсов и футболки?
Маркус откинул полы пиджака от Армани и упер руки в бока. Его золотые часы блестели на солнце.
— Не будем обращать внимание на отсутствие изысканности в твоем стиле. Нам надо обсудить волю отца.
Пауло вновь взъярился. Он крепче сжал в руке мяч, борясь с желанием швырнуть его в стену.