Сорок уроков русского. Книга 1

Алексеев Сергей Трофимович

То есть образовался не просто сгусток некой слизи и бесформенной еще плоти первых недель беременности, а возникла своя кровеносная система, может, еще простейшая, с несколькими каплями крови, но своя! И немедля потребовала соли.

Мне неизвестно, откуда она могла знать подобные вещи: старуха была неграмотной. Но прозвучало у нее это так, будто душа зажглась. Помня об этом всю жизнь, я спрашивал врачей, в том числе гинекологов, священников, но те и другие не могли сразу ответить, когда плод обретает душу или первую кровеносную жилку. Ссылались на разные мнения, на разночтения, и никто зарождение крови и души с солью никак не связывал.

Но вернемся к дарам дорогому гостю. Если соль — олицетворение солнца, то круглый, пышный каравай — земля. Бот о них и поговорим — о земле и о хлебе насущном, спустившись с солнечных высот.

Хлеб. Урок четвертый

Исконный и основной продукт питания славян и технология его

получения дали не только имя целому семейству народов — ариям, но и стали символом Матери-сырой-земли. Только поэтому в русском языке есть слово «каравай», то есть относящийся к плодам земли, к АР (ара), а слогокорень ВА означает течь, бежать, перемещать. Поэтому можно перевести как «плод, рожденный под солнцем и истекающий из земли». Но, казалось бы, как может хлеб, каравай, после русской печи имеющий довольно строгую форму и вид, истекать? И тут мы в очередной раз сталкиваемся с фактом, что в Даре Речи нет ничего случайного, лишнего, необъяснимого, а есть образовательная информация. Дело в том, что изначально хлеб — это не всегда круглый печеный каравай из теста, а жидкое хлебово, откуда и появилось слово «хлеб». Его буквально хлебали ложками, и хлебом называли всякую пищу, произведенную из зерна и муки, в том числе и кашу. Разумеется, были и караваи, прошедшие через жар печи, поэтому у нас в языке и сохранился отзвук ветхого времени, выраженный в уточнении — печеный хлеб. Но замешивать опарное, сброженное тесто и выпекать его можно было лишь в специальных печах, а жизнь наших пращуров, даже оседлых землепашцев, была связана с долгим отсутствием в пределах своего жительства, отхожим промыслом, ловлей дикого зверя, путешествиями и воинскими походами. А хлеб, который всему голова, требовался каждый день и не один раз, однако печеный долго храниться не мог, поэтому из него сушили сухари: не портится и переносить легко. Сухари потом размачивались или разваривались, часто с добавлением масла, жира, полезных подручных трав, и получалось хлебово, называемое кашей, сухарницей — основной пищей странствующего путника. Кроме того, из пшеницы — полбы — варили знаменитую полбяную кашу, муку крупного помола или толченую в ступе употребляли в виде хлебова-болтушки, разведя ее в теплой воде (толокно), и варили самые разнообразные квасы, считавшиеся жидким хлебом, овсяный кисель, солод, ячменное хмельное пиво.

Ну и конечно же ели кулагу. Практически забытое сейчас блюдо из ржаной муки некогда было у славян-землепашцев чуть ли не главным и повседневным сладким продуктом: этакий жидкий пирог с ягодами, медленно сброженный в теплом месте (чаще в остывающей печи), обладающий высокой пищевой ценностью, полным составом витаминов. И прослывший еще лекарством от многих недугов. Кулагу также хлебали ложками и соответственно называли хлебом.

Но давайте вдумаемся в само слово «кулага». Перевод его довольно прост: ку лага, то есть относящееся к лаге. В свою очередь, лага — движение семени, говорящее вроде бы о том, что основная масса продукта — это заваренное тесто из зерновой муки и молотого солода (солодкий — сладкий), сброжено. Подобным образом характеризуются все прошедшие брожение (ферментацию) продукты, к примеру, брага. Однако есть потрясающее по своей значимости, но ныне известное, пожалуй, только плотникам слово «лага». Это основание, заклад, фундамент любого строения, это начало — движение семени, без коего невозможно никакое творение. (Нам более знакомо слово оклад, то есть зарплата, положенная нам за службу, или ложа — неточность, вранье, сгоревшее, бесплодное семя.) То есть кулага, прямо скажем, фундаментальное хлебное блюдо, способное потягаться с печеным хлебом, калачами и пирогами. Но отчего же наши еще недавние предки ставили его чуть ли не вровень с продуктами более традиционными, вкусными и приятными, нежели чем сладко-кислая, тягучая кулага? Кстати, фамилия Кулагин в России встречается чаще, чем Хлебов или Караваев...

А суть их приверженности сокрыта в способе приготовления этого хлеба, не прошедшего тепловую обработку, процесса печения. Дело в том, что мука — перемолотое зерно — заметно теряет полезные пищевые свойства, витамины и жиры (зерновое масло) под воздействием высоких температур. И тем более солод — пророщенное, высушенное и грубо молотое (или вовсе истолченное в ступе) зерно, в котором жар убивает зародыши семени. То есть сброженный в тепле, да еще насыщенный ягодами хлеб намного сытнее, полезнее и, несомненно, обладает лечебными качествами, чем печеный белый калач. Так что наши еще бабушки прекрасно знали об этом и готовили кулагу вовсе не от лени или поспешности, дабы поскорее утолить голод. Между прочим, ее приготовление — процесс куда более сложный и длительный, чем замешивание теста и печение хлеба. Но почему же мы сейчас, по сути, полностью отказались

от этого столь здорового и необходимого блюда? И не готовим его даже в лечебных, диетических целях? Утратили технологию, рецепты?

Ничего подобного. Надо отметить, мы вообще утратили культуру изготовления и потребления хлеба. Если даже сейчас и заварить кулагу, то она станет пустым продуктом, коим можно набить желудок, утолить голод, но только и всего. Если еще не возникнет неприятных последствий в виде медвежьей болезни. Впрочем, как и от печеного, самого изысканного хлеба, купленного в магазине или даже выпеченного в собственной импортной хлебопечке, что продают во множестве и почти повсюду. Муку-то все равно придется покупать готовую, а зерно, из коего она смолота, — мертвое. Да и мука уже мертвая, даже если бы ее смололи из свежего, живого зерна, поскольку неизменно в полноценном состоянии она хранится всего-то 72 часа...

Надо сразу отметить, что утратили мы культуру хлебопечения не вчера и даже не позавчера, а еще в XIX веке, когда наши умные западные соседи изобрели «прогрессивную» стальную вальцовую мельницу, заменив ветхие каменные жернова, на которых мололи зерно всю историю человечества. Разумеется, к прогрессу подтянули и нас...

Но все по порядку. Начнем с того, что зерно мы убиваем еще в период, когда оно зреет на нивах, используя удобрения, химикаты для борьбы с сорняками, вредителями — в общем, пестицидоносные вещества. После жатвы и первичной подготовки зерна к хранению (в основном сушки и очистки) мы засыпаем его в закрома — огромные элеваторы (силосные башни). И тут, чтобы зерно далее не портилось, не горело от выделяемого тепла и не ели его жучки, мучнистые червецы, охлаждаем с помощью фумигации, проще говоря, химизации ядовитым метилбромидом, который, кстати, не только убивает жизнь хлеба, но и успешно разрушает нашу нервную систему, легкие, почки, а еще и озоновый слой Земли. Насекомые обычно впадают в спячку при температуре ниже 13 градусов, и, пока они спят, охлажденные химией, уже мертвое зерно отгружают на мукомольные предприятия вкупе с жучками и их экскрементами, там перемалывают на тех самых вальцовых жерновах в тонкую пыль, разрушая таким образом остатки полезного, клейковину например. И окончательно убивают природную силу зерна.

Ученые мужи нас уверяют: зерно при контакте с метилбромидом и прочими фумигаторами не впитывает их. Впрямую — да. Но вы слышали о гомеопатии? Когда обыкновенный мел, например, насыщается мизерными частицами яда только от одного контакта с ним. А еще есть знаменитый опыт: лаборантка случайно уронила запаянную стеклянную ампулу с ядом в аквариум с водой. На следующий день ею напоили мышей, и те передохли от отравления.

Правда, теперь говорят, метилбромид не используют, вроде даже производство прекратили начиная с 2005 года. Но элеваторы у нас старые, приспособленные к соответствующим технологиям хранения, а редкие новые используют для хранения зерна, приготовленного на экспорт. Поэтому для внутреннего рынка сейчас наверняка применяют что-либо иное, например, цианид водорода или хлорпикрин, который в Первую мировую войну был просто боевым отравляющим газом. По крайней мере, он, щадящий планету, не делает дыр в озоновом слое, все-таки подписаны международные конвенции...

Если вы обо всем этом слышите впервые — значит, ленивы и нелюбопытны или живете на нашей Земле в первый раз. Если нет, то давно уже поняли, отчего батон через два-три дня начинает зеленеть, хуже того, покрываться розовой плесенью, особенно мякиш. Это признак не только химического воздействия. Это трупные пятна, мета смерти зерна

Какая уж тут лечебная кулага? Конечно, можно добавить в нее улучшители вкуса, подсластители, красители — в общем, еще напичкать химией, как труп бальзамом, чтобы хранился вечно...

Ежедневно потребляя хлеб, мы забыли одно важнейшее обстоятельство: любое зерно — семя растений. Это не просто плод, как представляется, не фрукт, не овощ, а уже оплодотворенное семя, естественный концентрат природы, сверх- плотность коего приближена к сверхплотности некоторых звезд, из которых потом может родиться новая планетарная система. В обыкновенном, привычном разуму зерне заложен, законсервирован самой природой целый мир: потрясающая воображение энергия вегетации, генетика будущего растения, полная информация о корне, стебле, виде и форме. И еще запас питательных веществ, чтобы взрастить первый корешок и побег. Потом в дело вступят пахарь-аратай, земля и солнце. Семя можно сравнить только с яйцом, которое мы тоже съедаем и особенно-то не задумываемся над содержанием, а там белок — будущая плоть птенца, желток — его кишечник и внутренние органы. Но, если яйцо протухло, мы тотчас это обнаружим и выбросим. Зерно же так просто не определить, мертвое оно или живое, тем паче в виде муки.

А что с нами происходит, если мы постоянно вкушаем погибшее семя? В данном случае я говорю о тонких материях, тончайших энергиях, которые руками не пощупать и глазом не увидеть. Какой фундамент, какую лагу мы закладываем в свой организм, напитываясь этой мертвечиной? И потом удивляемся, с чего вдруг возникают болезни «тонкого уровня» — раковые заболевания, инфаркты, диабет, нарушается иммунная система, приходит ранняя старость и сокращается срок жизни? И откуда у детей белокровие?