Сороковник. Книга 4
Шрифт:
И у самой двери оборачивается, чтобы повторить:
– Дождись. Слышишь?
– Куда ж я денусь? – отвечаю сердито. – Жду!
А потом, оставшись в одиночестве, сердито стучу кулаком по кровати. Покой и отдых, отдых и покой, сэр Персиваль… Издеваетесь, что ли? Я ж теперь с ума сойду от неизвестности, потому что когда говорят: «Ничего страшного!» – верный знак: жди неприятностей!
Глава 3
Говорят, самое паршивое – ждать и догонять, одинаково муторно и то, и другое. Оттого-то у меня по сей час душа не на месте: куда сорвался Мага, кто его позвал и зачем? Я успела узнать наречённого достаточно, чтобы убедиться в его железобетонной упёртости:
К тяготам ожидания примешивались беспокойство и нехороший осадок: будто совсем недавно я проглядела нечто важное… Поэтому ничего удивительного, что и часу не прошло после отбытия суженого, а я и сама извелась, и накрутила леди Ди. Впрочем, у сестрички милосердия могли быть и свои проблемы, слишком часто она прислушивалась к чему-то, мне неслышному и на лице её появлялось выражение точь в точь, как у Маги, когда тот вёл мысленный диалог с далёким собеседником. В обычно милом ласковом голоске моей компаньонки нет-нет, да проскальзывали нетерпеливые и хорошо узнаваемые интонации: так ведёт себя человек, которому страсть как хочется оказаться совсем в другом месте, а не там, где удерживает долг или работа. Похоже, мы обе были слегка на взводе.
Самое невыносимое заключалось в том, что Диана не предъявляла претензии: нет, хуже: она вздыхала и огорчалась. Всему подряд. На строгий выговор можно было и огрызнуться, а вот от искренних её расстройств становилось стыдно. Отказавшись от завтрака, я испытывала неловкость за отсутствие аппетита; за вчерашнюю одиночную вылазку мне стало стыдно, будто я бродила не по парку, а по опаснейшей сельве. А уж вселенская Дианина скорбь над клочьями волчьей шерсти, осевшей на простынях, заставила меня остро почувствовать собственное бессердечие. И не только моё. Лишь заверения, что оборот супруга в зверя был не обдуманной шалостью, а из благородных побуждений, отвело карающий меч от беззащитной Магиной шеи.
Отдав кастелянше распоряжение перестелить постель, Диана остывает и, сменив гнев на милость, живо интересуется, а каков же мой супруг в волчьей ипостаси: велик? страшен? клыкаст? "Блохаст!" – так и хочется ляпнуть, но вовремя прикусываю язык. Ведь поверит, наивная, и стыда потом не оберёшься, предложи она Маркосу по доброте душевной средство от насекомых. Приходится сознаться: я позорно проспала его превращение. И даже здесь сестричка находит повод неодобрительно покачать головой: как же так, пропустить самое интересное?
Но вот её хорошенькое личико застывает в страдальческой гримасе: то ли в висок стрельнуло, то ли… Если и в самом деле здешний персонал пользуется своим внутренним каналом мыслесвязи, должно быть, сейчас передают не слишком хорошие новости. Она стряхивает оцепенение – и мне достаётся напоследок, уже по инерции, за то, что уснула, не переодевшись. Ага. А не надо было подсовывать травки, которые и слона с ног свалят! Ну, помята я после сна, а всё из-за того, что где была, там и отключилась. Однако, помня о строгих правилах местного режима, отмалчиваюсь, потупив взор. Это срабатывает. Диана переводит дух. Диана, внезапно краснея, извиняется за неподобающее поведение. Диане очень стыдно. Как японцу, который «потерял лицо».
Дорого я бы дала, чтобы узнать, что происходит. А спросить напрямую – не ответит, по глазам вижу.
Она извлекает из недр платяного шкафа роскошный вишнёвого бархата халат.
– Давайте переоденемся, Иоанна. Скоро обход, и доктор Персиваль не похвалит вас, если застанет на ногах, не в постели. Таковы правила. Вот осмотрит вас и решит, можно ли вам вставать надолго.
– Да я как-то не привыкла разлёживаться среди дня, – говорю удручённо. – Это обязательно? А если ко мне кто-то заявится, например?
– Не понимаю, почему это вас так волнует. Этикет разрешает дамам при недомогании принимать гостей в постели. – Заметив, что я лишь хлопаю глазами от такого заявления, сестричка спохватывается: – Впрочем, вы же не из нашего мира, подобные тонкости вам могут быть чужды, простите… Ах, Иоанна, не отвлекайтесь на условности, подумайте о скорейшем выздоровлении!
– Но я чувствую себя нормально!
– Вот когда сэр Персиваль разрешит вам вставать, тогда и…
Ещё одна упрямица на мою голову. Мысленно рыкнув, упаковываюсь в халат и ныряю под одеяло. Надеюсь, сэр доктор ослабит поводок, поскольку сам рекомендовал мне движение и свежий воздух. Но для этого придётся быть паинькой.
– Будь по-вашему, – отзываюсь кротко. – Правила так правила, только напоминайте о них время от времени. Диана, что здесь могло случиться, как вы думаете? Магу совершенно неожиданно выдернули на какую-то консультацию, а я всё ломаю голову: для чего такая срочность?
Движения леди Ди, пока она застилает свежей салфеткой столик, замедляются.
– Трудно сказать, дорогая. – Она не поворачивает головы. – Какие-то странности с недавно открытым порталом, я слышала краем уха. А ваш муж – один из немногих, кто работает с переходами между мирами. Не знаю подробностей, мы всё-таки в некотором отдалении от центра и новости до нас доходят медленно. Может, всё-таки позавтракаете? Если вам надоел чай – я принесу соку с булочкой или молока или горячего шоколада!
Виновато отказываюсь, а заодно делаю вид, будто не заметила смены темы и повелась на её отговорки. Уж безусловно, известия бредут долго, то-то моему супружнику секунды понадобились, чтобы сняться с места и исчезнуть…
И вновь безо всякой, казалось бы, причины тревога сжимает сердце. Не из-за суженого, нет, в конце концов, сейчас не война, самое страшное позади… Что-то иное меня беспокоит. Что?
Нетерпеливый стук в дверь прерывает грустные измышления. Рыжий вихрь по имени Лора ни ходить, ни сидеть спокойно не умеет, всё ему надо бежать, крутиться, на одном месте дырку вертеть… К моему удивлению, подруга полностью экипирована для верховой езды, даже маленький стек заткнут за пояс. Ага, ей, значит, можно на волю, а мне – в постель? Даже Диана в лёгком шоке. Но амазонка лишь отмахивается.
– Ди, дорогуша, не падай в обморок, доктор выписал мне увольнительную до вечера. Я что забежала… – Сбившись со скороговорки, озабоченно поглядывает в мою сторону: – Вообще-то… а ей сказали? Или у вас тут всё засекречено?
– В вашем присутствии хранить секреты бесполезно, – сдвинув бровки, отзывается сестричка. – Впрочем, сейчас появится сэр Персиваль, он сообщит нам всё, что сочтёт нужным. Можете сказать пока самое основное.
– Ох уж мне эти порядочки! – Лора плюхается в кресло неподалёку. Тут же вскакивает, нетерпеливо кружит по комнате. – Вань, помнишь, какой чичер ночью творился? Ну, гроза, чтоб ей… Мало того, что ураганом крыши поснимало, так ещё и портал чуть не снесло, тот самый, ваш с Рориком. Симеон еле-еле справился, он как раз из Китежа шёл, успел поставить с той стороны какой-то якорь и позвать на подмогу всех, кто поблизости. Коллег, значит, магов… Его ж не только удержать, его открытым надо оставить, не все ещё ушли-вышли. Хрен его знает, какой там механизм, мне объясняли, но я ни черта не поняла… неважно; главное – собрались все, кто в этом деле кумекает или просто силой поделиться может, держат портал. Но край – до полудня смогут, не больше. Понимаешь? – И вдруг глаза её наполняются слезами. – Вань, русичи уходят, уходят навсегда, почитай, вся дружина, а Васюта сейчас здесь, приехал за Осипом и Славкой, неужто не выйдешь проститься? А к Персивалю я даже боюсь с этим подъехать, он с утра туча тучей, меня-то еле отпустил…