Sos! Мой босс кровосос!
Шрифт:
— Сам такой. Примерно, когда и ты свою. Лепота. Кстати, надо бы как-то по-человечески познакомиться. А не вот так. Вера не в курсе, что вы в ее квартире. Поэтому сделай доброе дело, свалите утречком пораньше. Не хочу ее смущать. А потом можно куда-нибудь вчетвером поехать. Может на какую-нибудь базу отдыха.
— Меня куда более смущает, что ты голый на моем стуле.
Поворачиваю голову к дверному проходу. Стерва. Такая не подобреет, хоть ее затрахай. Наидебильнейшая ситуация. Хорошо хоть я в трусах.
— Я потом его протру мистером Пропером. Вот
— Если что свет включил я. Так что спрашивай с меня, а не с него, — ляпаю первое, что приходит на ум.
— Обязательно выставлю счет.
А вот теперь точно все познакомимся «по-человечески». Ну тебе-то, что не спится, синнабон?
— Блин, и вправду правда, — ошарашенно произносит она, переводя взгляд с Веры на папу. Голого, блядь. Кидаю в него Снежаниной кофтой.
— Приятно познакомиться. Печенка у вас, Снежана, на десять из пяти.
Глава 47
Глава 47
Из-за увиденного на кухне, ночь выдается бессонной. В отличие от Дани, я мучаюсь всю ночь, ибо никак не получается стереть из памяти восседающего на стуле голого мужика, с закинутой ногой на ногу, при этом поедающего руками со сковородки печенку. Засыпаю ближе к пяти утра.
И мы благополучно вместе пропускаем будильник, поставленный на восемь утра. Первой вскакиваю я. На часах половина десятого. Хорошо так поспали.
— Можешь уже не спешить, — лениво произносит Даня, потягиваясь на кровати. — Смысла сбегать незамеченными нет. Я бы даже сказал, уже неприлично делать ноги. Придется вместе позавтракать.
— Сначала мне в душ надо, — бурчу в ответ, осознавая, что Кротов прав.
Чувствую себя преступницей, пробирающейся на цыпочках в ванную. К счастью, ни из кухни, ни из гостиной никаких звуков не слышно. Только хочу закрыть дверь, как в ванную вваливается Даня.
— А ты куда? Кыш отсюда.
— Мне страшно оставаться одному, я боюсь хозяйку.
— Очень смешно. Иди отсюда, я серьезно.
— Я тоже серьезно. Иди мойся. Я пока зубы почищу.
— Ладно, новые зубные щетки в шкафчике над раковиной.
— А я уж думал, ты предложишь мне только ершик для унитаза.
— Я смотрю, теперь хорошее настроение у тебя?
— Есть немного, — улыбаясь произносит Даня.
Залезаю в ванную, включаю душ и следом тут же открывается шторка.
— Я так и знала, что ты так сделаешь!
— Боже, когда я стал таким предсказуемым? — насмешливо бросает Даня, перехватывая душевую лейку.
— Тут места мало. Ну уйди, а?
— Мы ж не трахаться будем. В тесноте, да не в обиде.
— Ладно, давай только быстро мыться.
— А то что? Нам дадут люлей за то, что долго моемся и тратим кучу воды? Так наоборот, посмотри, какая экономия. Вода льется сразу на двоих.
— Прекрати.
Моемся мы действительно без какого-либо сексуального подтекста. Кто бы мне еще недавно сказал, что я на такое способна, рассмеялась бы в лицо.
Вот только в какой-то момент наше мытье превращается в игру «отбери лейку и облей своего конкурента». Становится смешно, но ровно до того момента, пока Даня окончательно не выдергивает у меня шланг. С корнем. Точнее, полукорнем. Половина шланга вместе с душевой лейкой у Кротова в руках.
— Ты…ты…
— Да нормально все. Скажем, что это папа игрался с душем.
— Игрался с душем? Ты серьезно?
— Но мы же играли.
— И кому из нас перевалило за тридцать?
— Ладно, не паникуй, — выключает воду и передает мне шланг. А чего мне-то?
— В принципе, можем уйти не попрощавшись. Разделимся. Ты — в окно. Я — в дверь.
— Я в окно?
— Ну не я же. У меня спина больная, чтобы прыгать.
— А не пошли бы вы в жопу, Даниил Леонидович?
— Да я пошутил, — тихо смеется, вызывая во мне странные чувства. С одной стороны, мне всегда приятно видеть его таким. Это редкость. С другой, жуть как стыдно перед Верой. — Не вижу повода скрываться. Ну, подумаешь, шланг сломали.
— Сломал.
— Играли мы оба, так что мы.
— Вылезай уже.
И лучше бы он оставался в ванной. Даня то ли слишком резко дергает шторку, то ли налегает на нее, но штука, держащая шторку, с треском падает на пол.
— Капец. Ты и эту штуку сломал!
— Это называется штанга, — спокойно произносит он.
— Да хоть карниз. Тебе эту штангу… блин!
— Вера запихает в жопу? Ну, теперь я с тобой согласен, все-таки надо делать ноги. Хотя, я все же настаиваю: давай скажем, что это все мой папа? Ему все равно прилетит от тетки с плеткой. Одним ударом плетью меньше, одним больше.
— Не смей так называть Веру. И вообще…блин. Ну как мы это объясним теперь?
— Так и объясним. Штанга пала жертвой грибка или плесени, — замечательно, ему смешно, а мне стыдно. — Да не парься, заменю я это убожество.
— Все. Чисть зубы. Желательно, молча.
— Я даже зеркало не обрызгаю. Клянусь.
И ведь действительно старается быть максимально аккуратным. Выходить из ванной страшно. Особенно, когда понимаю, что по ту сторону двери уже точно полным ходом идет жизнь.
Мысленно помолившись, выходим со шлангом и штангой в руках. И надо было попасться Вере с этим добром на глаза. Зачем мы вообще это взяли с собой? А Кротов, кажется, и вовсе не смущен. И зачем-то протягивает ей оторванный шланг.
— Доброе утро, — здоровается первым, одной рукой взъерошивая мокрые после душа волосы.
— Это что? — на удивление, спокойно реагирует Вера.
— Шланг. От ржи оторвался, — как ни в чем не бывало бросает Даня.
— Ржи? — нахмурив лоб, интересуется Вера.
— Рожи? — переводит на меня взгляд.
— Ржавчины он имел в виду.
— А с этим что? — озадаченно произносит Вера, смотря на штангу в моих руках.
— Совершенно случайно упала нам на голову. Сами не поняли как так, — улыбаясь произносит Даня. Ах ты, сукин сын, даже не скрывает веселье во взгляде. — Сегодня же все починим. Но есть хорошая новость. Мы экономно мылись в душе.