Соседи

МакКиннон Ханна Мэри

— Почему нет? — Пол пожал плечами. — Кто бы ни взял, он вернет их через пять минут.

Линн решительно положила руку ему на грудь.

— Дети. Сумки. Принеси. Сейчас же.

Он отсалютовал.

— Да мэм.

— Я помогу тебе, — усмехнулся я.

Все еще несколько странно видеть Пола целиком и полностью преданным одной женщине. Но не так странно, как видеть его с детьми. Это, я должен признать, стало шоком для всех.

Три года назад он окончательно отказался от своей репутации вечного холостяка. В свои почти сорок

шесть лет он не проявлял никаких признаков того, что прекратит трахать всех женщин в радиусе ста миль от Лондона. Вообще-то, к тому времени он, возможно, расширил эту территорию до ста пятидесяти. Мы договорились, что Пол познакомит меня со своей последней пассией только в том случае, если они будут встречаться больше месяца, чего не случалось с братом уже несколько лет. Потом все изменилось, и стало очень странным, очень быстро.

Пол позвонил в пятницу утром, и по его тону я понял, что что-то произошло.

— О-оу, — сказал я. — Еще одна шалунья на свободе?

— Нет, — ответил Пол. — Это…

— Чей-то отец охотится за тобой или…

— Нет. Если хочешь знать, меня бросили.

— Тебя что? — переспросил я. — Ну, это впервые.

Он фыркнул.

— Она сказала, что хочет встречаться с кем-то моложе.

Я прочистил горло, стараясь не рассмеяться.

— Сколько ей лет?

— Двадцать семь, — со вздохом признался он. — Видимо, то, что я вдвое старше её смущает.

— Она действительно так сказала?

— Да. — Он снова вздохнул.

— Ты сказал вдвое…?

— Да, умник. Вдвое. Как два раза. Все пошло наперекосяк, чувак. Именно так.

— Ты любил ее?

— Блядь, нет. — Его громкий грудной смех чуть не лишил меня слуха. — И ты упускаешь суть.

Я почесал голову.

— В чем суть?

Щелчок его языка, вероятно, сопровождался закатыванием глаз.

— Я старею…

— Забей!

— Так что я хочу утопить свои печали за обедом по завышенной цене и пивом. Ты согласен?

— Конечно.

— Отлично. Я сейчас за тобой заеду.

— Сейчас? — уточнил я. — Еще нет и одиннадцати.

— Ага. Но я закончил совещание, хочу выпить, и мы найдем хороший столик.

Пол прибыл в офис пять минут спустя, выглядел очень элегантно в своем синем костюме в полоску и туфлях, которые он, несомненно, поручил одному из своих многочисленных лакеев начистить до блеска. Когда мы стояли в коридоре в ожидании лифта, он легонько ткнул меня локтем в ребра, показывая головой налево.

— Кто она?

Я внутренне застонал. Его бросили пять минут назад, а брат уже в поиске. Я оглянулся, размышляя, как бы предупредить его следующую жертву, пока не стало слишком поздно. Я не хочу, чтобы коллега плакала на моем плече в следующие несколько недель, потому что Пол не отвечает на ее звонки. Не в первый раз.

— Которая? — спросил я, нахмурившись, глядя на трех женщин, увлеченных разговором. — Одна из блондинок?

Он покачал головой.

— Ни одна из них. Я имел в виду

невысокую девушку с темными волосами.

Я прищурился.

— Линн? Серьезно?

— Угу.

— Она руководит офисом Кардиффа. И при всем уважении, она не станет терпеть твое дерьмо. Она возьмет тебя за яйца и… Погоди. — Я усмехнулся, глядя на него. — Ты… краснеешь?

Пол пожал плечами.

— Она, эм, милая.

Я никогда не слышал, чтобы мой брат произносил слово «милая» по отношению к женщине. Богиня, горячая штучка, забавная куколка, веселая вечеринка, очень плохая киска и, все чаще, милфа. Да, он, та еще свинья, регулярно использовал все эти и некоторые другие слова, но «милая»? Сегодня просто день «первого раза».

— Хорошо, — решил я, — я вас познакомлю. Но не говори, что я тебя не предупреждал, когда она скажет, чтобы ты отвалил.

Оказалось, что я ошибся по двум пунктам. Хотя Линн не была привычным для Пола архетипом легкомысленной блондинки, она оказалась любовью всей его жизни. Через год Пол переехал в Кардифф, и они поженились. В день свадьбы мой брат радостно заявил мне:

— Никогда не суди о кресле по его обивке, друг мой. — Затем быстро добавил: — Я говорю о себе, приятель. А вовсе не о том, что моя жена похожа на мебель.

Через девять месяцев родились близнецы — все было запланировано, по крайней мере, беременность. Пол сказал, что когда он увидел на экране УЗИ два плавающих пушистых комочка, он не двигался три дня подряд. Он слишком увлекся, наблюдая, как перед его глазами промелькнула вся оставшаяся жизнь.

А теперь они вчетвером будут праздновать Пасху с нами, и у меня наконец-то будет больше чем пятнадцатиминутный телефонный разговор со старшим братом, который обычно сопровождался требованиями «папочка, папочка, папочка». В квадрате.

— Ну, как поживаешь? — спросил я, поднимая сонную Рейчел — по крайней мере, думаю, что это была Рейчел, — пока Пол возился с ремнем безопасности Рози, ругаясь себе под нос, что это какой-то тест Менса.

— Как жизнь? — повторил он. Затем понизил голос до шепота, оглядываясь по сторонам. — О, Боже. Тяжело, очень тяжело. Мы постоянно измотаны. Почему ты не предупредил меня?

Я рассмеялся.

— Если бы предупредил, ты бы мне не поверил. К тому же у тебя близнецы.

— Господи, если сейчас все так, — проворчал он, — то каково будет, когда они станут подростками?

— Абсолютный ад. Рождение девочек — это наказание, ты знал?

Он закатил глаза.

— Расскажи мне об этом. Я уже объявил Линн, что если они проявят хоть какие-то признаки сходства со мной, то получат пояса целомудрия на свой тринадцатый день рождения.

Мы отнесли детей в дом и отдали их Эбби и Линн, затем вернулись к машине, чтобы распаковать багажник.

— И сколько всего нужно, — пробурчал Пол, взваливая на плечо две дорожные кроватки и сумку размером с небольшого слона. — Это просто чертовски смешно.