Соседи
Шрифт:
— На Венере очень жарко, — сказал Сашка и погладил Йондола по спине. — На Венере зажаришься.
— Там, конечно, изжаришься, — согласился отец. — Железную рубашку надо надевать или другую какую особую, тогда, может, ничего…
Побывав в мечтах на Марсе и Венере, отец и Сашка спустились на землю, а если сказать точнее, подошли к тому месту, где у Шумбасовых была посажена картошка. Семен посмотрел вокруг на голые гряды и остолбенел.
— Кто скосил ботву?
— Я, — ответил Сашка.
— Кто тебя научил?
— Никто. Я сам. Картошка не росла — сорняки заели. А где ботва, где сорняк, узнать было невозможно, все заросло. Вот я и скосил все вместе.
— Мало я тебя драл, — сказал отец и, покачав головой, пошел скорыми шагами с пустого картофельного участка.
НА НОВОЙ УЛИЦЕ
Она, эта Новая улица, проходит в Ковляе вдоль Парцы. Здесь же, недалеко от крайних домов, и Черный омут находится. Рассказывают, что в том омуте видели пребольшущего сома. Усы — по метру длиной, а голова — что тот чурбак на дне оврага. Видел его будто один мальчишка лет десяти и, удирая, удочки от страха оставил. А когда вернулся со старшим братом — ни сома, ни удочек. Одни говорят — какой-то пацан их утащил, а другие — это, мол, великан сом пустил удочки по течению.
Вот в каком страшном месте застраивается Новая улица в Ковляе!
Кроме пребольшущего сома, в Парце водится и мелкая рыба: окунь, пескарь, ерш. А вечерами купаются в реке звезды и луна. Если кто-то запоет на Новой улице песню, то голос его по воде так и несется, так и несется. Когда очень тихо, в другой деревне даже слышат.
Вот в каком веселом месте застраивается Новая улица в Ковляе!
Сюда, на берег Парцы, в новые дома переедут жить колхозники из маленьких селений колхоза «Заря».
Здесь, на Новой улице, в один из дней встретил Сашка Павлика. Павлик вертелся среди строителей: подавал, подносил, словом, помогал, как мог.
— Смотри, какие дворцы строим! — воскликнул он. — Пойдем, покажу… — И повел Сашку к двухэтажному кирпичному дому, перед которым виднелась гора свежеоструганных досок. Дворец не дворец, а дом был хороший, кирпичный.
Митрий Петрович вставлял в оконный проем раму. Он стоял на скамейке, осторожно постукивал молотком, подгоняя раму. Заметив ребят, слез со скамейки, посмотрел еще раз на дело рук своих и, убедившись, что сработано добротно, поздоровался.
— Ну, как отец? — обратился он к Сашке.
— Немного еще хромает, дед Митрий.
— Немного, говоришь? Ну, это пройдет. Выздоровеет.
Пока дед разговаривал с Сашкой, Павлик взял гвоздь и стал вбивать его, укрепляя раму.
— Ты что там делаешь? А ну-ка слезь! — приказал Митрий Петрович.
— Обожди, дед. Гвоздь вколочу. А то упадет рама.
— Ах ты, неслух! — закипятился Митрий Петрович. — Разве в кирпич загонишь гвоздь? Мало тебе — давеча стекло разбил. Еще хочешь? Слезай, тебе говорю!
Павлик нехотя слез со скамейки, насупился. А дед, положив в карман несколько длинных гвоздей, занялся своим делом. Но ему, наверное, не хотелось, чтобы в такое солнечное утро, когда так хорошо работается, внук его был чем-то недоволен. Старик посмотрел на веселое солнце и миролюбиво сказал мальчишкам:
— Не обижайтесь, и для вас дело найдется. А ну-ка берите плинтуса и тащите на второй этаж. Помогите плотникам!
Сашка не знал, что такое плинтусы. Но Павлик тут же нашел их за кучей досок. Это были гладкие трехгранные рейки, красиво выточенные по краям.
Ухватив по нескольку реек, Павлик и Сашка внесли их на второй этаж. Там работали плотники. В одной из квартир они настилали полы, а соседняя была уже готова. Туда и велели занести плинтусы. Один из плотников сразу узнал Сашку и дружески хлопнул его по плечу.
Это был рыжеголовый плотник, с которым Сашка познакомился на строительстве коровника.
— Опять работать пришел? — спросил он.
Сашка утвердительно кивнул головой и стал с Павликом прилаживать плинтус вдоль стены. Вначале дело не клеилось, но рыжеголовый помог приложить рейку так ровно и плотно, что мальчишкам осталось лишь приколотить ее. Они до того увлеклись этой работой, что даже не заметили, как вошел высокий человек в шляпе. Вытерев пот со лба, он поздоровался таким громким голосом, что комната загудела.
— Здравствуй, Иван Семеныч! — ответили плотники дружно. — Проходи, садись.
— Долго сидеть некогда, — ответил человек в шляпе. — В поле направляюсь. Да вот решил по дороге вас проведать.
Сашка и Павлик молча слушали разговор взрослых.
Появился дед Митрий. Иван Семенович стал спрашивать, как дела, что еще нужно сделать, чем помочь, чтобы люди поскорее вселились в новый дом. Он сиял с головы шляпу, поискал глазами, куда бы ее повесить, и, не найдя ничего, улыбнулся.
— Смотрю, у вас еще и вешалок нет. А без них как новоселье справлять?
— За вешалками дело не станет, Иван Семеныч, — сказал дед Митрий. — Вешалки сделаем…
Мужчина, все еще держа в руке шляпу, поговорил с плотниками, затем подошел к мальчишкам, придирчиво осмотрел их работу.
— Митрий Петрович, — обратился он к бригадиру, — а помощники твои не испортят пол?
Дед Митрий улыбчиво глянул на Сашку и Павлика:
— Так ведь под нашим надзором работают, Иван Семеныч. Подскажем, если что не так, поможем.
— Ну-ну…
Высокий мужчина надел шляпу и, кивнув головой, вышел.
Павлик толкнул в бок Сашку.
— Знаешь, кто это был? Сам председатель колхоза Иван Семеныч! Да ты не бойся его. Иван Семеныч только спервоначалу кажется сердитым, а так добрый. Сердится, когда увидит, что работаешь спустя рукава. А так засучишь да дело ладом пойдет, добрее его нет. На прошлой неделе на «Волге» меня прокатил до колхозного тока.
КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
После работы Павлик зазвал Сашку к себе домой, угостил вишневым вареньем. А потом ребята взяли удочки и пошли на реку рыбачить.