Сошествие тьмы
Шрифт:
— А я слышала, что некоторые желтые очень даже ничего.
Шелли поморщилась и покачала головой:
— Желтые? Нет, только не для меня — они все слишком маленькие.
— Я смотрю, вы и черных, и желтых, и уголовников раскритиковали.
Разборчивая девушка.
Джек ощутил, сколько сарказма было в этих словах, но Шелли ответила Ребекке сдержанной улыбкой, как бы видя в них заботу старшей сестры:
— Это точно. Понимаете, я ведь не просто девочка среднего пошиба. У меня очень много плюсов. Я могу позволить себе быть разборчивой.
— Да, и поаккуратнее с кули.
— Правда? А я никогда и не водилась с кули. Они — дрянь?
— Ну, это еще терпимо. А вот шерпы — полный аут.
Джек кашлянул в кулак, чтобы сдержать смех.
Беря в руки пальто, Шелли нахмурилась:
— Шерпы? А кто они такие?
— Они из Непала, — пояснила Ребекка.
— А где это — Непал?
— В Гималаях.
Шелли чуть не выронила пальто:
— Те самые горы?
— Те самые, те самые, — уверила ее Ребекка.
— Это же на краю света!
— Да, на краю света.
Глаза у Шелли широко раскрылись. Надев наконец пальто, она спросила у Ребекки:
— А вы что, много путешествовали?
Джек испугался, что, сдерживая хохот, прокусит себе язык.
— Да, пришлось немного поездить, — ответила Ребекка.
Шелли вздохнула, застегивая пуговицы пальто.
— А мне пока не очень-то везло: только и бывала по разу на Майами и в Лас-Вегасе. Я даже никогда не видела шерпа, не говоря уж о том, чтобы переспать с ним.
Ребекка не поскупилась на совет:
— Если уж как-нибудь доведется встретить шерпа, лучше сразу убирайтесь от него подальше. Никто не умеет так быстро и навсегда разбивать женские сердца, как шерпы. И еще, между прочим, вы, наверное, понимаете, что пока не можете покинуть город без нашего ведома?
— А я никуда и не собираюсь, — заверила ее Шелли.
Она достала из кармана пальто длиннющий вязаный белый шарф и обмотала им шею. Уже в дверях она вдруг обернулась и посмотрела на Ребекку.
— Послушайте, лейтенант Чандлер, извиняюсь, если была с вами поначалу несколько резка.
— Не стоит беспокоиться.
— И спасибо за советы.
— Мы, женщины, должны помогать друг другу.
— Действительно, — согласилась Шелли.
Она вышла из комнаты.
Когда шаги ее затихли, Ребекка не выдержала:
— Господи, что за тупая, эгоистичная, самовлюбленная сучка.
Джек взорвался смехом, откинувшись на спинку кресла времен королевы Анны.
— Ты заговорила, как Невецкий.
Подражая голосу Шелли Паркер, Ребекка произнесла:
— Я и сама не могу не признать, что я — не просто девица среднего пошиба. У меня немало плюсов... Бог мой, Джек! Единственные заметные ее "плюсы" — это по одному на каждой титьке.
Джек чуть не свалился на пол. Ребекка, наблюдая за его конвульсиями, с ухмылкой заметила:
— Я, между прочим, видела, как ты на нее пялился.
— Нет, только не я, — выдавил он между приступами смеха.
— Не придуривайся! Определенно пялился. Но напрасно, она бы с тобой не пошла.
— Ты уверена?
— В тебе ведь есть толика ирландской крови? Твоя бабка не была ирландкой? — И вновь подражая Шелли Паркер, сказала:
— О, нет ничего отвратительней этих ирландцев — задолизов папы и пожирателей картошки.
Джек уже икал от хохота.
Ребекка села на софу. Она тоже смеялась.
— В тебе немало и британской крови, насколько я помню, Джек?
Джек, все еще давясь от смеха, с трудом произнес:
— Да, не без этого. И потому я еще и конченый чаехлеб.
— Это тоже ужасно, но не настолько, как если бы ты был шерпом.
Они все еще надрывались от смеха, когда один из полицейских зашел в комнату и, с недоумением глядя на них, спросил:
— Что здесь происходит?
Ни один из них не мог успокоиться, чтобы ответить.
— Следовало бы выказать хоть немного приличия: у нас тут все-таки два трупа, — упрекнул их полисмен.
Как ни странно, его слова вызвали новый приступ смеха.
Патрульный зло зыркнул на них и, покачав головой, ушел.
Джек понимал, что именно присутствие в доме смерти делало глупую болтовню Шелли Паркер такой заразительно смешной. Четыре мертвеца за последние пару дней! Им с Ребеккой нужна была такая разрядка, этот смех был целительным.
Наконец они успокоились и смахнули выступившие на глазах слезы. Ребекка подошла к окну и уставилась на падающий снег. Комнату заполнила та особенная тишина, которая способна удержать блаженные мгновения расслабляющего веселья. Эта тишина творила с Джеком то, что он не мог передать словами своим картежникам-друзьям на прошлой неделе. В такие минуты перед ним возникала совсем другая Ребекка — с редким чувством юмора, умением посмеяться над несуразностями жизни, и Джек особенно остро чувствовал, как необходима ему эта женщина.
Именно такие моменты, пусть крайне редкие, делали их партнерство столь надежным и безусловным для него. Джек надеялся, что таких моментов будет все больше, что Ребекка все чаще будет выпускать на свободу свое сокровенное "я" и однажды, если у него хватит терпения, эта другая Ребекка заменит нынешнюю Снежную королеву.
Пока же, как и обычно, перемена в ней оказалась кратковременной. Она отвернулась от окна и сказала:
— Пойдем-ка лучше поговорим с медицинскими экспертами и посмотрим, что они там нашли.
Джек ответил:
— Хорошо. И попробуем сменить выражение лица, Чандлер. Давай окаменеем и докажем, что у нас тоже есть совесть и уважение к смерти.
В ответ она улыбнулась, и на этот раз это была ее обычная улыбка.
Она первой вышла из комнаты.
Он — следом за ней.
2
Войдя в холл, Найва Руни закрыла за собой дверь в детскую, чтобы крыса — или что это там было — не смогла шмыгнуть обратно в спальню.
Она поискала эту тварь в комнате Джека Доусона, но, ничего не найдя, закрыла дверь и в нее, и в детскую.