Сошествие тьмы
Шрифт:
— Не стану утверждать, что у меня обоснованное объяснение. Скорее всего... интуиция. Я нутром чувствую: Лавелль существует. И сейчас он где-то здесь, неподалеку. Он где-то здесь... Думаю, что это самый подлый и опасный сукин сын, с каким любому из нас приходилось когда-либо сталкиваться.
2
В школе Уэлтон старшие классы распустили на обеденный перерыв. Но Пенни не пошла к своему новому шкафчику за коробкой с обедом. Она не чувствовала голода. Она сидела за партой, положив голову на руки и притворяясь, будто спит. Девочке казалось, что в желудке у нее застрял тяжелый, как свинец, комок. Она чувствовала себя больной. И вирус был тут ни при чем. Причиной был страх, который овладел ею с утра.
Она никому не рассказала о чудовищах в подвале, да и не собиралась этого делать. Она знала — все равно ей никто не поверит. И никто не воспримет всерьез слова о том, что чудовища собираются убить ее.
Но сама-то она знала, что дело идет именно к этому. Но почему, почему выбрали именно ее? Пенни не могла бы сказать, когда и как это случится, не знала, сможет ли убежать от них в следующий раз, и не знала, есть ли выход из этой ситуации. Но она точно знала, что с ней собираются сделать. Знала наверняка.
Пенни волновала не только ее судьба — она боялась и за Дэйви. Если чудовища охотятся за ней, они вполне могут напасть и на Дэйви.
После смерти мамы она особенно чувствовала свою ответственность за брата. В конце концов, она была старшей сестрой! А старшая сестра обязана присматривать за младшим братом и защищать его, даже если иногда он и бывает несносным.
Сейчас он на втором этаже, вместе с учителями и одноклассниками. Пока Дэйви на людях, его жизнь в безопасности. При таком скоплении народа твари из подвала не вылезут на свет Божий. Они, судя по всему, очень скрытные существа.
Но что будет позже, когда уроки кончатся и они пойдут домой?
Пенни не знала, как защитить себя и Дэйви от этого кошмара.
Притворяясь по-прежнему дремлющей, она тихо прочитала молитву. Но она почти не верила, что это поможет.
3
В холле отеля Джек и Ребекка задержались возле телефонов. Джек пытался позвонить Найве Руни: получив от капитана задание, он не сможет забрать детей из школы. Вот если бы Найва была свободна и, забрав Пенни и Дэйви из школы, оставила бы их на время у себя дома... Но Найвы не было, телефон ее не отвечал. Джек позвонил себе домой, рассчитывая, что она все еще там. Но и его телефон молчал.
После некоторых колебаний он набрал номер Фэй Джэмисон, своей свояченицы, единственной сестры Линды. Фэй любила Линду почти так же, как и сам Джек, поэтому он испытывал к ней расположение, хотя была она непростым в общении человеком. Интересно, что недостаток был продолжением ее достоинств:
Фэй полагала, что ни один человек не проживет без ее советов, и была на редкость внимательна к окружающим. Она давала советы мягким, проникновенным, почти материнским голосом, даже если объект забот был ее вдвое старше. Но при всех своих добрых намерениях иногда была она чертовски надоедливой. В такие минуты терапевтический голос свояченицы напоминал Джеку пронзительный вой полицейской сирены.
Именно так сложился их телефонный разговор. Джек спросил:
— Фэй, не могла бы ты забрать детей из школы, а я заеду за ними попозже?
Она ответила:
— Конечно, Джек, но, если они будут тебя ждать, а ты не приедешь, дети огорчатся. А если подобное будет случаться слишком часто, они почувствуют, будто папа их бросил...
— Фэй!..
— Психологи утверждают, что если дети потеряли одного из родителей, то им требуется...
— Фэй, извини, но у меня сейчас действительно нет времени, чтобы слушать, что говорят психологи. Я...
— Но для этого ты должен выделять время, дорогой.
Джек тяжело вздохнул.
— Да, наверное, ты права.
Он взглянул на Ребекку. Она терпеливо ждала. Он поднял брови и пожал плечами, потому что Фэй тараторила дальше:
— Ты — просто отставший от времени родитель, дорогой. Ты наивно полагаешь, что сможешь справиться с детьми только нежностью и пирожными.
Ничего плохого в этом нет, но огромную роль играет также и...
— Фэй, послушай меня внимательно. В девяти случаях из десяти я заезжаю за детьми сам и вовремя. Но иногда это просто невозможно. Моя работа, как ты понимаешь, не укладывается во время. Я не могу бросить горячий след только из-за того, что моя смена кончается. И в данный момент у нас именно такая сложная ситуация. Критическая ситуация. Понимаешь меня? Так вот, скажи: ты заберешь детей из школы или нет?
— Конечно же, дорогой. — Голос у нее был обиженный.
— Я очень благодарен тебе, Фэй.
— Не стоит.
— Извини, если был несколько резковат.
— Совсем нет, не беспокойся. Дэйви и Пенни останутся на ужин?
— Если ты не против.
— Конечно, нет. Мы очень любим, когда они навещают нас, Джек. Ты и сам прекрасно это знаешь. А ты поужинаешь с нами?
— Не уверен, что выкрою для этого время, Фэй.
— Я бы советовала не пропускать ужины с детьми, дорогой.
— Я и не собираюсь этого делать.
— Ужин — важнейший семейный ритуал, возможность для всех членов семьи поделиться впечатлениями, накопленными задень.
— Согласен с тобой.
— Дети особенно нуждаются в таких минутах покоя и семейного единения в конце каждого дня.
— Да знаю, знаю. Я постараюсь успеть к ужину.
— Они останутся у нас на ночь?
— Думаю, что так сильно я не задержусь. Послушай, я тебе так благодарен. Просто не знаю, что бы я делал без тебя и Кэйта, на кого бы мог положиться. Действительно, просто не знаю. Но мне уже пора бежать. Увидимся позже, пока!
И пока Фэй не приступила к новому поучению, Джек быстро повесил трубку, чувствуя и вину, и облегчение.
Резкий сильный ветер обрушивался на город с запада, мчался по его холодным серым улицам, подхватывая снег и унося его куда-то вдаль. Выйдя из отеля, Джек и Ребекка не мешкая устремились к машине. Дорогу им преградил незнакомец, высокий хорошо одетый мужчина со смуглым лицом.
— Лейтенант Чандлер? Лейтенант Доусон? Мой босс хотел бы поговорить с вами.
— А кто он, ваш босс? — спросила Ребекка.