Совенок. Путь к трону. Пятая часть
Шрифт:
Сбоку от ассары полыхнуло, там тоже поднималось что-то большее, гневное и очень горячее. Берега озера начали клубиться паром, и Юля ощутила себя крошечной мошкой, попавшей между молотом и наковальней.
Нет, она знала, что рано или поздно встанет вопрос с даром Оли, но не думала, что так скоро, еще и в пещере при личном контакте и до того, как дочери исполнится пятнадцать. Что удивительно, обе стихии спорили об очередности проявления дара, словно не было никаких склонностей, законов магии и возможностей организма. Наглость!
— А давайте вы не будете делить мою дочь точно конфету? — орать пришлось во
— Смертная! — хором гневно высказались стихии, однако градус противостояния упал, и боевые формы сменились менее пугающими ипостасями.
— Чтобы вы не ссорились, пусть моя смертная дочь, — язвить оказалось легко, особенно когда перед ней снова стояла голубая дева в формате «восемнадцать плюс», — сделает свой выбор сама.
В пещере повисла озадаченная тишина. Вряд ли кто-то из смертных до этого имел наглость диктовать свои условия стихиям, но они первыми затеяли этот дурацкий спор.
— Конечно, она выберет меня, — водная красавица эротично повела плечиком, накрутила на палец локон, томно вздохнула, продемонстрировав развитость грудных мышц.
— Ты со своими спаривающимися толпами рыбами совсем из воды выжила! — тоном оскорбленного папаши рявкнул его величество. — Она же ребенок!
Юля была с ним согласна. В таком возрасте даже мальчиками не интересуешься. К тому же Оля была не совсем типичной девочкой. Не зря на королевском испытании вместо куклы выбрала хлыст.
— Ну тебя, грубияна, она точно не выберет! — плеснула дева в сердцах волной.
До его величество долетел лишь пар, зато Юлю окатило с ног до головы — щит выставить она не успела.
— И мои рыбки плавают не толпами, а стаями, невежда! — разнеслось по пещере.
Юля отжала подол, тряхнула мокрыми волосами и предложила, с трудом сдерживая рвущиеся наружу непечатные слова:
— А давайте мы это обсудим позже? Чего сейчас делить-то?
Про себя же подумав, что если ее дочь станет разменной монетой в противостоянии стихий, они переедут на Землю. И пусть эти огненные и водные сами между собой разбираются.
— Земля не спасет, — задумчиво проговорила голубая дева, и Юля похолодела, — там вода тоже есть, пусть и дикая.
— Не только вода, — заметил огонь. И оба нехорошо так посмотрели на ассару.
— Тебе туда, — вдруг ткнула пальцем в дальний угол пещеры водная дева, — котел найдешь, он один такой.
— Иди-иди, — поторопил огонь, и Юля поймала стойкое ощущение, что ее выпроваживают. Ладно. Лесом. Все равно одна, без поддержки, она только ругаться может.
Оскальзываясь на мокрых камнях в мокрых же туфлях, она побрела в указанном направлении. Миссия должна быть завершена, иначе домой ее не вернут.
Котлом оказалась впадина с настолько синей водой, что, казалось, в ней ведро синьки растворили. Поднимающийся парок подсказывал, что температура выше, чем в озере.
Юля коснулась поверхности — горячо. Что за обучение? Никакого комфорта!
Стиснула зубы и опустила руку по запястье под воду, стараясь не обращать внимание на дискомфорт. Теперь самое сложное. Выпустить силу. Причем ухитрится сделать это медленно, по капле. По застывающей черным камнем капле.
Огонь сначала рванул золотым цветком в воду,
Выходило громоздко, грубо, но Юле было плевать. От напряжения дрожала рука, ныло плечо, болели колени от стояния на камнях, однако она терпеливо продолжала наращивать артефакт.
Когда вернулась, парочка удивительно мирно сидела друг рядом с другом, о чем-то болтая, точно старые друзья или точнее старые враги.
— Это все, на что ты способна? — скривилась голубая дева, увидев обсидиановую спирать в руках у Юли. — Дай сюда, — потребовала. Его величество согласно кивнул, и Юля протянула водной стихии свое творение.
Та повертела обсидиан, подула на него, отчего твердый камень стал уменьшаться в размерах, словно был сделан из пластилина, голубой свет проник между черных спиралей, заполняя собой свободное пространство. Мигнуло.
— Держи, — ей вернули фактически кулон, в котором тесно переплелись черное стекло с голубым. — Девочки должны носить красивые вещи, — подмигнула вода, колыхнула внушительной грудью и без прощания осыпалась брызгами в воду.
— Не злись на нее, — проговорил вдруг огонь, не отрывая взгляд от места, где еще недавно стояла голубая дева, — у нее сплошное беспокойство, а не дети, вдобавок, все эти спаривания… — он неодобрительно покачал головой.
— Готова? — спросил, и Юля кивнула. Разрывая мрак, огненным кругом вспыхнул портал, и она шагнула в него, выйдя в ночь.
Вокруг царил кромешный мрак — ни малейших признаков человеческого жилья. Лило, как из ведра, крупные капли ледяной воды хлестали по плечам и спине, над головой завывало, со всех сторон накатывал рев бури, оглушая треском ломаемых деревьев.
Тело било крупной дрожью. Активируя браслет, Юля попадала в нужные кристаллы через раз. Нечего было и думать о том, чтобы сейчас использовать магию. Сил не было даже купол создать и отгородиться от буйства природы. Юля села прямо на расквашенную ливнем землю, скукожилась, обняла колени, положив на них голову. Браслет сработает указателем — Фильярг ее обязательно найдет, надо лишь подождать.
Холод сделался лютым, дождь стегал, точно наказывал и в какой-то момент Юля разозлилась. Как на ее дочь претендовать, так в первых рядах, а как позаботиться о том, чтобы она не заболела и переместить ближе к дому — так не дождешься. Зачем возиться со смертной?
Она подняла голову к небу, прикрыла глаза, ощущая, как злость распространяется по венам, показалось — даже дождь потеплел. Нет, не показалось. Осенний ливень внезапно превратился в теплый, согревая. Струи больше не били, а нежно оглаживали кожу. Юля откинулась на локтях, расслабляя сведенное судорогой тело и подставляя лицо под ласку. В голове крутились слова о спаривающихся толпами рыбах, перед глазами стояла голубокожая красавица. Н-да… это был долгий день и лучше не думать о том, сколько времени она проторчала в Нижних пещерах.