Совенок. Вода и пламя. Шестая часть
Шрифт:
Четвертый аж споткнулся от неожиданности. Это на кого орет будущая королева? Не жалея голоса. И со злорадством представил, как будет корежить старые рода, когда их… к трону… вот так же… на обсуждения таскать станут.
Чем ближе к туману, тем больше становились заметны изменения. Пропитанный стылостью воздух. Ощущение чего-то дикого, чужого. Затхлый запах: странный, раздражающий. И чувство ужаса, от которого волосы поднялись дыбом, а дыхание перехватило. Словно что-то изначальное коснулось, заставляя осознать хрупкость собственной жизни. И тело вдруг показалось не прочнее стеклянной
Фильярг остановился, давая себе времени прийти в себя. Пригладил волосы. Выдохнул. Посмотрел на Майру. Та стояла перед стеной, продолжая на нее орать. Значит, и он сможет… преодолеть свой страх.
— Вижу Искру, — замогильным голосом вдруг известил помощник. Увязался следом, хотя Фильярг только охране разрешил с собой отправиться.
Четвертый вгляделся в стену. Действительно… что-то темнеется.
— Их маячки в сотне шагов, — пояснил помощник, и Фильярг выругался. Отряд боевых магов, скорее всего мертвых против девчонки. Безумно храброй, но все же девчонки. Дело дрянь. И он ускорил шаг, доставая меч. Внутренним чутьем понял, что не стоит прибегать к огню и привлекать внимание чужой силы. Лучше по-простому. Железом.
— Поговорить со мной не хочешь? — еще один вопль сотряс окружающий воздух, и стена вдруг содрогнулась, выпуская из нутра мужчин. Девять. С застывшими взглядами и приоткрытым ртами. А следом выступили балахоны. С такими же взглядами. С окровавленной на груди одеждой и жуткими порезами на шеях.
Фильярг ускорился, обходя даже не дернувшуюся Майру и отточенным движением отсек первому из своих парней голову. За спиной раздался испуганный вскрик. Кто-то никогда не видел столь близко бой. А вот второй из магов ловко уклонился в сторону, вытащил меч из ножен на спине, еще и в стойку встал, приглашая…
Эмоции: «Какого жыргхвы?!» Фильярг задавил. Не время удивляться.
— Ваше высочество, мы сами, — попыталась было воспротивиться охрана, но Четвертый с рычанием бросил:
— Он мой, займитесь остальными.
Это были неправильные мертвяки. С уровнем мастера меча каждый. И двигались словно живые. Хотя нет… Его парни не владели чужой школой боя, не уходили так ловко от ударов и не бросались в сложные атаки.
Рядом слаженно билась охрана. Первый со Вторым работали спина к спине. Шильярд пытался помочь всем и каждому. Потом прибился к Фильяргу.
Они вдвоем загнали одного. Потом добили второго. Твари были живучи и только отрубание чего-то важного позволяло их замедлить и отсечь голову.
Фильярг боковым зрением уловил появление нового бойца в своем отряде. Шестой глянул на него со злостью одним глазом, второй заплыл, вокруг наливался краснотой гигантский фингал и с какой-то дикой яростью ворвался в бой.
Сил на ругань не осталось. Четвертый лишь мотнул головой охране — прикрывать неугомонное высочество, огня ему в одно место.
— Ты этого хочешь, да? Чтобы мы все друг друга поубивали? Но если мы умрем, кого ты хоронить будешь? Останешься одна в мертвом мире. Не боишься заскучать?
Фильярг не мог отстраниться от слов девчонки, как и выкинуть из головы опасения о душевном здоровье будущей королевы, но мир внезапно сошел с ума, ответив.
Столбами —
Глава 19ч2
Фильярг ощутил, как тело застывает, холод сковывает члены. Все, что он мог сейчас — это хлопать глазами и наблюдать. Ну еще, конечно, призвать огонь, но Первый строго погрозил кому-то из охраны, шепотом запретив:
— Не высовываться, — и отдельно Шестому: — Не вмешивайся.
Серая Майра застыла напротив живой и сильно бледной. Фильярг с раздражением подумал, что все стихии, вне зависимости от их источника, обожают копировать собеседника. Прям помешаны на этом.
Кто перед ним он примерно догадывался. Связал между собой могильный холод, ходячих мертвецов и жертвоприношения.
К смерти в Асмасе относились с почтением, считая волей Девятиликого, но кто-то, похоже, решил выдвинуться на первую роль. Приспешников себе завел. Культ создал. На войну толкнул. Неужели смерть позавидовала отношениям огня и остальных стихий с людьми? Решила, что она тоже так может? Но зачем ей живые? Фильярг решительно не понимал мотивов собирательницы душ.
Мир застыл в тягостном молчании. Ветер и тот стих, не смея дуть. Сам Фильярг дышал через раз, боясь спугнуть начавшийся беззвучный диалог между Майрой призрачной и настоящей. Две фигуры приковали к себе взгляды всех без исключения мужчин: живых и мертвых. Шестое чувство подсказало Фильяргу, что именно сейчас решается судьба битвы. Двумя девчонками… Одна из которых смерть, а вторая еще даже совершеннолетия не достигла.
Кайлес был бы в восторге, — мелькнула мысль, — битва мечей сменилась битвой умов и характеров. С другой стороны, чем победить ту, которую и победить невозможно, только заставить отступить. Впрочем, даже отступив, смерть все равно вернется. Рано или поздно. Такова конечность человеческой жизни.
«Так это ты посмела мне бросить вызов, дитя?», — голос в голове был чистым, мелодичным и звонким. Насмешка искрилась в нем, точно солнце в сосульках, свисающих с крыш. И Майра успокоилась. Перестала стискивать ладони в кулаки. Расслабила сжатое пружиной тело. Смело посмотрела в такое знакомое лицо. Жаль только глаз не было. В пустых провалах клубился туман, а по нему не поймешь, что думает двойник.
«Не боишься?» — искренне удивилась смерть.
«Сначала боялась, — пожала плечами Майра. — Особенно, когда ты красноглаза к себе забрала. И хотела еще кого-нибудь забрать. Потом поняла, что это не ты. Ты просто приходишь туда, куда тебя зовут и забираешь душу, чтобы та не плутала без тела».
«Так это ты, — протянула озадаченно смерть, — та, которая часто стояла у меня на пути в том смешном королевстве огня. Не люблю его, — откровенно поделилась смерть, — слишком горячо. В пылком сердце редко встретишь страх, а нет страха, нет и уважения».