Совершенство
Шрифт:
Как и планировала, наполняю ванну, добавляю ароматическую соль, зажигаю свечи. Командую умной колонке включить альбом Билли Эйлиш. Погружаюсь в воду и кисну там целый час, бездумно копаясь в соцсетях.
Завра придет домработница и отправит букет сирени в мусорное ведро, а тот день, когда мы познакомились с Нестеровым, останется лишь воспоминанием, которое я постараюсь спрятать в памяти подальше, чтобы не причиняло боль.
Пальцы сами собой вбивают его имя в окошко поиска в соцсетях, но Марк не соврал — у него нет профиля ни в одной из них.
У нас даже ни одного совместного фото не осталось. Между тем,
Здесь его фото мелькают с завидной регулярностью. И всё же, на них он не такой, каким я успела его узнать. На них Марк — серьезный и строгий, одетый в деловые костюмы, явно сшитые на заказ. От него веет властью и опасностью. Со мной он был другим. Или мне просто так казалось.
Убираю телефон и окунаюсь в воду с головой. Сознание неприятно напоминает о том, как я совсем недавно чуть не утонула. О том, как такая же соленая вода готова была поглотить меня целиком, утащив на морское дно. Если бы Марк не вырвал меня из ее плена. Он дал мне мечту о том, что всё в моей жизни может быть иначе. И он же — ее забрал.
Звонок телефона, звук которого проникает даже сквозь воду, отвлекает от печальных мыслей. Выныриваю, вытираю руки о полотенце и, увидев на экране имя брата, беру трубку:
— Привет, цыпленок, — его голос звучит утомленно. — Не занята?
— Не занята, Тош, и тебе привет.
— У тебя всё в порядке? Мне кажется или ты чем-то расстроена?
«Давай, расскажи ему, что ты переспала с его врагом, и теперь грустишь, потому что влюбилась, то-то он обрадуется, — саркастически подначивает чертенок. — Антон — единственный, кто у нас остался. Давай хотя бы его не потеряем».
— Все нормально, Тош, просто немножко устала, — отзываюсь я, стараясь, чтобы эмоции меня не выдали. — А ты как?
Брат тяжело вздыхает:
— Хотел поговорить с тобой кое о чем, — по короткой заминке я понимаю, что разговор предстоит не из приятных. — Завтра тебе придется приехать в «Архитек» на собрание учредителей.
Это кажется странным. Моя доля в уставном капитале настолько мизерная, что меня никогда не приглашали на собрания, предпочитая решать все вопросы без моего участия. И меня тоже это устраивало, поскольку в дела «Архитека» я никогда не лезла. Но, раз надо, значит приеду.
— Во сколько? — спрашиваю я, стараясь мысленно распланировать завтрашний день, а Тоша нехотя отвечает:
— В девять.
— Так рано?
— К сожалению, да. Извини, цыпленок, я спрашивал, можно ли и на этот раз обойтись без твоего участия, но получил отрицательный ответ.
На моей памяти такие собрания всегда планировали на послеобеденное время. Любопытно, что может понадобиться учредителям от меня, да еще и в такую несусветную рань?
Обещаю Антону, что приеду и, поговорив с ним еще какое-то время, кладу трубку. Выбираюсь из ванны, заливая пол водой, заворачиваюсь в махровое полотенце. Устроившись на кровати в спальне, выкладываю в соцсети фото и видео, которые успела заснять во время отдыха. Рассказываю о том, что интересного и красивого успела увидеть, умалчивая о самом важном.
Ловлю себя на том, что блогерство перестало приносить прежнее удовольствие. Кому нужна эта красивые картинка? Какую пользу она несет?
И всё же, рассказ об отдыхе
За окном темнеет, и я перебираюсь из-под полотенца под одеяло. Спать совершенно не хочется, но вставать завтра рано. Не хочу подвести Антона.
Опускающаяся на город тьма не пугает меня и впервые я запиваю водой горькую таблетку не для того, чтобы спастись от панической атаки. Я хочу хотя бы на время избавиться от воспоминаний о Марке, которые точно не дадут мне спокойно спать.
«Такой мямлей ты мне не нравишься, Милашечка», — доверительным тоном признается чертенок.
Надев атласную мужскую пижаму, он, зевая, устраивается на моем плече, спускает со лба на глаза маску для сна.
— Это потому, что ситуация — хуже не придумаешь, — бормочу я в ответ, чувствуя, как сон с готовностью раскрывает свои объятья передо мной. — Всё пройдет. Я погрущу и забуду.
«Это ты зря, дорогуша. Жизнь так устроена, что, когда тебе кажется, что хуже уже не будет, она всегда любезно предоставляет возможность понять — хуже всегда может быть».
Но я не успеваю ответить, погружаясь в темную бездну снов без сновидений.
Глава 21. Хозяин для собачонки
«Don't make me sad
Don't make me cry
Sometimes love is not enough
And the road gets tough
I don't know why»
Born to Die — Lana Del Rey
(Перевод: Не огорчай меня, не доводи до слёз. Порой любви недостаточно. И путь труден. Не знаю, почему.)
Просыпаюсь с первым звонком будильника.
Как ни странно, я выспалась. Выполнив привычный комплекс упражнений, наношу на лицо тканевую маску и устраиваюсь завтракать на широком подоконнике.
Это — нарушение привычных церемоний, но отчего-то сегодня мне так хочется. Утренняя туманная серость и умиротворяющий вид соседних домов и моря вдали придает сил для начала нового дня.
Лениво ковыряю боул с авокадо и форелью, с тоской вспоминая о завтраках, что готовил Нестеров. Само-собой, мысли о нем возвращаются в мою голову с первой же секунды, после пробуждения. До него меня никогда не смущало неумение готовить. Я даже воспринимала это как признак некой избранности, дескать, что «не барское это дело». Марк — первый, кто заставил меня смутиться по этому поводу.
Теперь привычная еда кажется до мерзкого пресной. За окном уже шумят машины. Мне и самой скоро собираться, но я сижу, разглядывая пейзаж. Район Первой речки, в котором я живу с тех пор, как Антон снял для меня эту квартиру, мне нравится. Он совсем недалеко от центра, но в сравнении с ним, тише и спокойнее. Рядом магазины, неподалеку кинотеатр, куда я иногда хожу смотреть новинки, за окном — море. Большего мне не требуется.
Отец рассказывал, что когда-то на месте района был северный пригород, именуемый в народе «Каторжанкой» из-за того, что первыми его поселенцами были ссыльно-каторжные. Впоследствии их сменили семьи уральских казаков, которые с удовольствием ловили в речке, прозванной Первой, кету, пили воду, считая ее чистейшей и полезной, и даже мыли золото, просеивая песок, через старательские лотки. Сейчас это район плотной застройки, в котором есть место и промышленной зоне, и жилой, где архитектура прошлых лет легко соседствует с новостройками вроде той в которой обосновалась я.