Совместный номер. Противостояние
Шрифт:
– Что случилось? – тихий хриплый шепот отдаленно напоминает мой осиплый голос.
– Походу он заснул и вылетел на встречку, нас занесло и мы перевернулись. Он в отключке, нужно уходить отсюда пока трейлер, не взорвался. Тут сильно несёт бензином, видимо утечка в баке, – подруга помогает мне подняться, но голова идёт кругом и я, зажмурившись сильно хватаюсь за руку Рэйч, чтоб снова не упасть.
Под завалом вещей слышится ругань и причитания Пантеры. У неё сильно повреждена рука, а может даже и сломана. Мы не решаемся это сейчас проверить, и просто взяв с собой несколько тряпок, высадив
– Ну что, оставим его в машине? – заматывая руку, морщится Пантера.
– А если оно рванет сейчас вместе с ним? А нас там нет. Ты хочешь, чтоб потом копы или эти сутенеры нас обвинили? И те и другие смогут, – Рэйч уже почти забралась в кабину водителя и пытается вытащить его оттуда, - лучше помогите мне, оттащим его, и просто не будем давать возможности позвонить. Кстати, у него есть мобильник? Давайте вытащим его и обыщем.
Я, беспрекословно подчинившись подруге без единого возмущения, помогла вытащить водителя и оттащить его на более-менее безопасное расстояние от машины, если она взорвется. После нескольких попыток его перевернуть и обыскать, мы всё-же нашли во внутреннем кармане куртки мобильный. Но почему-то не отражалась ни связь, ни экстренный вызов не срабатывал.
– Пойдем вперёд, – сразу же заявила Рэйч, спрятав мобильный назад в карман водителя, – назад нам точно нельзя и оставаться тут опасно, будем потихоньку идти, и искать полицейский участок, нам сейчас только туда.
Встав, опираясь на руку подруги, я поплелась за ней. Позади нас прогремел взрыв, накрыв и оглушив шумовой волной. Мы резко обернулись. Клубы черного дыма и гари клубились над трейлером и взмывались в темное ночное небо с огненными языками пламени, ярко освещая обе стороны практически совсем неосвещаемой трассы. Послышался звон и скрежет, что-то металлическое отлетело в сторону.
Мы со страхом отходим дальше, ютясь одна к другой. Теперь здесь еще опаснее оставаться, нужно уходить.
Впереди и позади темная дорога. Я иду по этому темному пути, не зная, куда я иду. Шок и паника уходят, сменяясь страхом. Мы здесь одни. Вызвать ни полицейских, ни бригаду пожарных мы не можем, и мы идем вперед, стараясь не выходить на саму дорогу, а идти по обочине. Темная трасса не представляет ничего хорошего, но и укрытий тоже нет. Мы вынуждены идти, и очень важно для всех сейчас держаться вместе. Всё, что у нас сейчас осталось – это только мы, вместе мы ещё что-то сможем, но порознь – мы только лакомая приманка для неприятностей.
Останавливаясь пару раз передохнуть, мы снова поднимались и шли. Шли до самого рассвета, пока еще были силы. Но они иссякали, мы слабели, и двигались вперед всё медленнее и медленнее.
Впереди показался перекресток и поле, похожее на фермерское хозяйство. В сторону этого хозяйства направлялся, минуя перекресток, старенький автомобильчик и Рэйч, замахав руками, побежала его останавливать.
За рулём оказалась пожилая женщина, не знавшая английский, но вполне понимавшая его. Объяснив нам почти на пальцах, что мы оказались в Мексике она отвезла нас в полицию, как мы и попросили.
Всю дорогу до участка я думала, что делать дальше. Как полиция одной страны будет связываться с другой,
Мысли лихорадочно сменяли одна другую, и с каждой минутой пугали всё больше. Нас могли отдать новому хозяину, увидев, что по документам мы работаем в его заведении и всё пошло бы заново. Нет, всё было бы намного хуже, нас непременно бы наказали.
От одной мысли, что нас может там ожидать перехватывает дыхание, а внутри всё леденеет. Нет, только не такой конец! Я хочу к маме, хочу к своим родным.
И выход у меня только один – найти его. Пусть я сама ушла, но он должен помочь, он моя последняя надежда, ниточка на спасение. Медлить нельзя. Каждая минута нам дорого может стоить. И как только мы попадаем в участок, среди кучи тяжело вооруженных людей в синем и черном камуфляже ищу того, кто говорит на английском.
Пантеру увозят в больницу, осмотреть руку, а мы остаемся с Рэйч в участке до выяснения наших личностей. Нас осматривают, фотографируют.
Объяснив англоговорящему следователю, что я участница американского шоу талантов, обычная студентка, подрабатывала в клубе, собирая средства маме на операцию, а не танцовщица дешевого злачного притона, на кого очень сейчас похожа, и что меня нелегально, без моего согласия перевезли через границу, подробно рассказываю, как и где меня найти в интернете. Внимательно меня изучая с ног до головы, грязную с запахом сажи, бензина, в рваной одежде, следователь, немного подумав и неохотно соглашаясь, всё-же дает мне ноутбук, и с диким облегчением и воодушевлением я, войдя через браузер во всемирную паутину, нахожу видео с эфиров, анкеты участников и показываю себя.
Удостоверившись визуально, что это действительно я, мне разрешают сделать звонок. Один единственный звонок, который вернет нас домой.
Я позвоню маме. Она жутко волнуется и я надеюсь, что с ней рядом кто-то есть, что её сердце в порядке, что она просто ждёт и верит, что я жива. Верит, надеется и ищет.
У нас есть один шанс вернуться домой. В моей комнате, в ноутбуке сохранена копия контактной книги моего мобильного, и там его номер.
Только он сможет нам помочь. Только он даст уверенность, что всё будет хорошо и всё, что произошло с нами за эти дни, наконец, закончится – Коннор. Коннор Брайант.
Набираю до боли знакомые цифры, не знала, что придется это сделать, пугать маму, но выбора нет. В трубке слышатся монотонные гудки, их сменяет чьё-то тяжелое дыхание в трубке.
– Мам? – не удерживаюсь и почти залпом выливаю тираду, – мама, это я, я жива, мне нужна помощь, я в Мексике, в полицейском участке городка Гуаделупа.
– Кирс?! – мама резко охает и в трубке я слышу её всхлипы.
– Мам, мамуля, мне нужна помощь, времени у меня очень мало и чем скорее ты найдешь то, что мне нужно, тем больше вероятность нам вернуться домой целыми… и живыми… – добавляю почти шёпотом, отчего мама снова непроизвольно всхлипывает, – найди в моём ноутбуке книгу контактов, в папке телефон на диске Д, там есть телефон Коннора и Алекса, позвони им. Всё действительно очень серьёзно, мам, сами мы не справимся.