Современная дРама

Томченко Анна

Поганенное чувство, что я что-то упускаю, не ушло, даже когда Никита заснул. А мне вот не спалось, ведь зло не дремлет. Когда часы оттикали начало третьего ночи, я психанула и ушла в ванну. Полчаса потратила понежившись под тропическими струями воды, ещё полчаса, чтобы высушить волосы. Потом чайная утренняя церемония. К пяти я сделала все свои дела и сидела на балконе, укутавшись в тонкий плед и все не могла понять причин тревоги. Когда стало ясно, что я все равно не усну, я решила поехать к себе. Натягивая одежду, я зацепилась взглядом за подарок и прикрыла глаза. Принять я его не могу, оставить тоже. Не спрашивайте почему! Сама не знаю.

Я расстегнула

цепочку, сняла браслет, вытащила серёжки и положила на футляр. Провернула замок, чтобы без ключа закрыть дверь и шагнула, в начавший просыпаться, город. Проехалась по набережной, любуясь рассветным солнцем, что ещё не сильно поднялось от горизонта. Заехала в парк, посидела на скамейке. Ближе к дому заскочила в булочную, что к этому времени ещё не работает, но пекари уже трудятся. Иногда у них можно выцыганить утренние плюшки.

В квартире меня презирала Ириска. Это невероятно плохо, когда тебя презирает собственная собака, вынужденная ночевать одна и делать свои дела на пелёнку. Я постаралась задобрить любимицу кроличьим лакомствами и вытянула ее погулять. В сквере, возле дома шатались такие же собачники как и я, кто-то сонно тянул своего старого лабрадора, который тоже хотел спать. Кто-то бегал весь такой на позитиве и, как мне казалось, на наркоте, ибо какому нормальному человеку взбредёт в голову носиться в восемь утра по гравийным дорожкам. У кого-то вальяжно вышагивал коржик, подтягивая своего кожаного к кустам шиповника.

Прогулки по утрам они такие, уютные, как ещё остаток ночного сна в пелене грёз. И любое резкое движение способно его разрушить, будь то сигнал машины, крики грузчиков у продуктовых или телефонный звонок.

Я задумчиво глядела на экран с широкой надписью «Постельный террорист» и впервые не знала как поступить. У нас ведь ничего плохого не случилось, но почему так некомфортно? Я однозначно что-то упустила во вчерашнем вечере и это не три оргазма и украшения стоимостью в полмиллиона. Но что?

Мобильник замолк, я расслабленно выдохнула, но не тут-то было. Один наглый мужик не понимает намеков и продолжает трезвонить. Дама с чихуахуа прошлепала мимо и недовольно вытаращилась, словно я, как в старь, жуткая ведьма, что своим хохотом мешает спать добрым людям. Показывать язык плохо, но если очень хочется- можно это сделать в спину.

На четвёртом звонке я сдалась и, без расшаркиваний, спросила в трубку:

— Что? — надеюсь прозвучало не сильно агрессивно.

— Ты где? — почему на этот простой вопрос всегда хочется ответить рифмованно? Не мой типичный стиль разговора, но прям так и подмывает.

— В парке… — все же решила не портить человеку утро.

— В каком? — голос, спросонья приглушённый, приобретал оттенки.

— Возле дома, выгуливаю собаку.

— Так ты не только что уехала? Какого черта, Алис? — а это Никита начинает злиться. Мне честно не хотелось терять свою корону беспроблемной бабы, но не судьба.

— Мне не спалось, — призналась я, одергивая Ириску от клумбы.

— Понятно, — протянул он таким тоном, что поневоле задумаешься, а чем это грозит. — Мы сегодня уезжаем?

На эти выходные Ник позвал меня в загородный комплекс в лесу. Охотничьи домики, минимум людей, максимум свежего воздуха. И сначала эта идея очень импонировала, а теперь…

— Я не хочу, Никит, — может сказать правду иногда легче, чем выдумывать дурацкие отмазки?

— Понятно… — снова это его «понятно» с привкусом разочарования. — Я буду там в обед, хочешь — приезжай, хотя… Нет, не приезжай. Я буду занят.

Гудки отпечатались в мозгу так невыносимо,

что проще было вынести покойника, чем этот звук из моей головы. Я убрала телефон в карман юбки. Чем он там занят будет?

В самом начале, когда ещё наша постель была не настолько устойчива и мы примерялись друг к другу, в одну из темных ночей я внезапно спросила у Ника:

— Почему я? — мягкие простыни помнили горячие стоны и я разомлевшая стала поразительно смелой. Настолько, чтобы получить ответы на вопросы.

— Не знаю, — он, не поворачиваясь ко мне, пожимает плечами, — интересно стало, не мой формат…

— Любопытство воистину двигатель самых нетривиальных поступков, — я подтягиваюсь ближе, пристраивая голову у него на плече, он машинально запускает пальцы в мои волосы.

— Однозначно, — фыркает, словно скрывая смех. — Захотелось вдруг понять какого это, когда все идёт не по плану.

— И как? — его ладонь теперь гладит спину, и я почти начинаю урчать.

— Хорошо идёт, мне нравиться, — спокойно признаётся Никита, а меня как будто за язык тянут.

— А какой твой формат?

— Глупенькие, красивые и маленькие, — он со смешком переворачивается на бок, подпирает голову рукой.

— Мне сейчас обидеться, что я умненькая страшненькая и старая? — я наигранно надуваю щеки.

— Что касается первого это правда, умненькая, а все остальное… — он становиться серьёзен. — Алис ты невероятно красивая, притягательная, горячая, немного чокнутая, но не мой формат это и искренность. Я привык, что всегда есть подтекст, а с тобой никакой другой трактовки нет. Честно секс? Честно… И все, ты не выстраиваешь тридцать три позы для того, чтобы впечатлить, ты просто сама кайфуешь от этого. Я отвык.

Я осталась довольна его исповедью и поняла, что в этом мы похожи. Искренность и честность. А вот сейчас этим его «я буду занят» меня подхлёстывает лучше, чем кнутом. Хочется перезвонить и рявкнуть в трубку, кем он там занят будет?! Но я держу себя в руках, хотя лучше бы подержала голову метафорической блондинки в тазике с водой, что будет занимать моего мужика.

Я что сказала моего? Да нет, это я образно. Или привет оговорочки по Фрейду? В любом случае, я, подгоняемая азартом охоты, подхватываю собаку и говорю ей в моську:

— Ириска, мы едем в лес!

Глава 27

Во времена мирового краха мы никуда не успеем. Мы побросаем свои пожитки, разобьём на дорожку любимую вазу, кастрируем кота, но все равно опоздаем к вселенскому апогею. Потому что будем стоять в пробке!

Я и стояла. Жевала выклянченную у пекарей булку, запивала ее кефиром и стояла. В душном городе, что не выпускал народ в полдень субботы, заперев проезд через мост. В кои-то веки я собралась на встречу с Ником, как на Каннский фестиваль: стильное коктейльное платье цвета молока, нижнее белье из заоблачных заграничных магазинов, макияж! С ним я возилась дольше всего, стрелки перекашивались, стремясь к бесконечности. Плюнула на них, оставив тонкую подводку и вернулась к рюкзаку с вещами. Их набралось предостаточно, словно я не на одну ночь уезжаю, а как минимум в северную экспедицию в качестве маркитантки, потому что большая часть гардероба для выходных состояла из прозрачного неглиже, чулок с кружевами, в сетку, с поясом, разнообразных цацок, что подчеркнут мою природную красоту и корма для собаки. Ириска сидела на пассажирском сидении и вяло муслюкала детский грызунок, тоже тяготилась долгой поездкой. Но как только мы проехали затор, я вдавила педаль газа и домчала до лесного посёлка за полчаса.