Современная ирландская новелла
Шрифт:
— Значит, это правда, да? И деньги ты получаешь от нее.
Кейт приказала ему замолчать, но сама перепугалась, — Ну и хитрый же мальчишка! — жаловалась она на другой день миссис Сомнерс. — Как он меня пытал да подлавливал! Бедный Джек Маони за всю жизнь мне таких допросов не устраивал. Ну что я ему скажу? С кем мне посоветоваться?
Соседи ничем не могли ей помочь, а если и попытались бы, то зря — у них у самих опыта в таких делах было не больше, чем у нее. Наверно, могла бы посоветовать что-нибудь мисс Хегерти, но Кейт не хотелось идти к ней, ей казалось, что получится, будто она не справилась со своей затеей.
А Джимми день
В конце концов она решила рассказать ему всю правду про Джеймса или хотя бы то, что, по ее расчету, он мог бы понять, и однажды вечером, когда Джеймс заснул, усадила Джимми в темной кухне перед очагом я монотонным голосом завела рассказ об одной красавице девушке из Бантри: как та полюбила хорошего молодого человека, а его злые родители заставили сына жениться на другой, которую он совсем не любил, и тогда родители уговорили дочь выйти за богатого англичанина — у него были и машины, и яхты, и дома во всех странах, — но в последнюю минуту сердце бедной девушки не выдержало, и она решила повидаться еще разок с тем, кого любила. Рассказ Кейт был такой трогательный, что к концу она сама обливалась слезами, но первые же слова Джимми вернули ее с небес на землю.
— Все равно, мам, Джеймс должен жить у своей матери, — заявил он.
Она удивилась и расстроилась оттого, что сказал он это совсем как взрослый. Перед ней был уже не прежний Джимми, к которому она привыкла, он рассуждал с таким же сознанием своей правоты, как, бывало, ее бедный Джек, когда брался наводить порядок в собственной семье, что, впрочем, случалось редко. Кейт даже поймала себя на том, что, отвечая, заискивает перед ним, как когда-то заискивала перед беднягой Джеком.
— Да как же она возьмет его к себе, ведь муж-то ничего не знает.
— Пусть скажет, — ответил Джимми, и опять ей почудилось, будто она слышит голос покойного мужа.
— Да что ей сказать?
— Все.
— Так она же ребенка разбередит! — жалобно проговорила Кейт.
— Все равно, не она, так другие расскажут, — ответил Джимми все так же по — стариковски рассудительно.
— Да уж, конечно, расскажут, не постесняются, — вздохнула она. — Злых людей на свете хватает, они на все готовы. Так пусть бедняжка поживет беззаботно, пока можно.
Но в мыслях ее был не Джеймс, а сам Джимми. С Джеймсом, бог даст, все обойдется, он мальчик послушный, старательный, даже какой-то пресный, он и мухи не обидит. А вот Джимми в один прекрасный день изобьет какого-нибудь мальчишку или стащит что, и
После этого разговора Джимми неожиданно обрел новую цель в жизни, чему Кейт, впрочем, могла бы и не удивляться. С Джимми вечно так получалось — то он загорался, то скисал, то был чересчур предприимчив и самостоятелен, то становился беспомощным и вялым. Теперь он решил взять Джеймса под свою опеку. Он объявил, что ребенку вредно все время сидеть одному, и таскал его за собой, когда они с большими мальчишками отправлялись гулять на реку.
Джеймсу это не слишком нравилось — больших мальчишек он не любил и с удовольствием сидел оДин дома над листами чистой бумаги, которые ухитрялся как-то раздобывать для своих записей и рисунков, но Джимми твердил, что Джеймсу гулять полезно, а от кого бы Джеймс ни услышал, что то или иное ему полезно, он считал своим долгом проверить, так ли это. Приходя домой, он бесстрастно и с протокольной точностью, словно полицейский, докладывал Кейт про свои приключения:
— Джимми водил меня вниз по Глену с Бобби Стивенсом и Тедом Мэрте. Мне Тед Мэрте не нравится. Он говорит нехорошие слова. Мы с Джимми ловили колюшку. Потом он показал мне гнездо черного дрозда. Гнезда трогать нельзя, потому что птица сразу заметит, бросит птенцов, и они умрут. А Тед Мэрте разоряет птичьи гнезда. Это, по — моему, нехорошо, верно, мама?
Что бы ни говорилось, Джеймс старался ничего не пропускать мимо ушей — по — видимому, он считал, что когда-нибудь эти сведения ему пригодятся — и из всего услышанного умудрялся извлечь что-нибудь поучительное. Понятно, что Джимми частенько улыбался, слушая его речи.
Но будущее Джеймса не давало Джимми покоя, Он дождался, когда тетя Нэнс снова приехала в Корк, и, улучив минуту, выпалил ей все. Он убедил себя, что Кейт просто ничего не понимает, а тетя Нэнс умнее, стоит ей только услышать, в чем дело, и она сразу придумает, как поступить. Но прежде чем он успел окончить свой рассказ, она взглянула на него как-то странно, будто обиделась, и перебила:
— Скоро все сам поймешь.
— А ты разве не думаешь, что он должен жить со своей матерью? — спросил Джимми.
— Не знаю, — сказала она с вызывающим видоД и вынула сигарету. — А если б даже знала, не сталй бы никого осуждать.
— Ну а по — моему, это неправильно, — сказал ой угрюмо. — Бедному парню не с кем играть. Можно, я завтра приведу его?
« Черт побери, Джимми, и не думай! — сказала она. — По — моему, здесь и без него сопляков хватает.
Джимми ушел от нее, весь кипя от безотчетной, неудержимой ярости. Он не поехал домой на автобусе, хотя у него были деньги, а пошел вдоль реки, останавливался на пути и кидал в воду камешки. Домой он добрался поздно, но тут же рассказал все Кейт.
— Господи, и чего ты всюду суешь свой нос? — спросила она жалобно.
Джимми пошел спать, и Кейт слышала, как он вертится и что-то бормочет. В конце концов она зажгла свечу и поднялась в маленькую чердачную комнату, где жили оба мальчика. Джимми сел на постели и уставился на нее бешеными глазами.
— Уходи! — злобно прошептал он. — Ты мне вовсе не мать.
*— Ох, — всхлипнула она сонная и перепуганная, — опять ты за свое!
— Ты мне не мать, не мать, я знаю, — бормотал он. — Теперь мне все понятно. Я такой же, как Джеймс, только ты мне не говоришь. Боишься! Все мне врешь!