Современная новелла Китая
Шрифт:
Нынче, наверно, будет дождь — с самого утра парит. Стайки стрекоз жмутся к воде, лишь изредка пролетая мимо головы.
Вдо-ох — выдох, вдо-ох — выдох!
Половина дистанции уже позади, но Юэ Тофу держит темп. Он бежит легко, не спеша, не напрягаясь, обгоняя одного за другим стариков, которые по-настоящему бегать не могут — только делают вид…
Даже невооруженным глазом видно, сколько за эти два года прибавилось людей, которые по утрам занимаются физкультурой в парке. Кое в ком с первого взгляда узнаешь человека, покинувшего «высокий пост». И по речи, и по манерам.
Свой чуть выступающий животик они несут
Было здесь несколько человек, которые попадались ему ежедневно, — обгоняя их, Юэ Тофу всякий раз с легкой улыбкой вежливо склонял голову. Порой ему тоже улыбались в ответ, и эта улыбка, словно зеленый огонек на перекрестке, озаряла его душу радостью.
Обогнув шестигранную беседку, Юэ Тофу заметил впереди Малыша, бежавшего слегка подпрыгивая. Его старенькие синие кеды шлепали по грязной тропинке сбивчиво и не в лад. Тощие ляжки слегка подрагивали в широченных трусах. Лилово-красная тренировочная фуфайка совсем уже потеряла вид, но на спине по-прежнему гордо красовался номер семь. Что на груди, Юэ знал не глядя: там были начертаны четыре иероглифа, известные, как говорится, «среди всех людей» — название их родного университета.
Ах, славная альма-матер, рассеявшая своих отпрысков по всему миру!
В их группе был всего двадцать один человек, но казалось, куда ни поедешь, обязательно встретишь своих. Только в управлении их оказалось трое: Малыш, Цай Дэпэй и он сам.
Конечно, если поразмыслить, ничего удивительного в этом нет. Получили одну специальность, на работу почти всех распределили в одну систему, не считая того, что вышли из такого знаменитого вуза; с шестидесятого года, когда его окончили, успели приобрести кое-какой опыт и, в общем, могли работать самостоятельно. Да и времена наступили отличные, когда в центре стали ценить интеллигенцию, — в общем, воды под килем прибыло. Выезжая в командировки на места, он всякий раз встречал одного-двух бывших однокашников, сделавших карьеру. Правда, начальнику отдела где-нибудь в провинции далеко до завотделом здесь в центре, в министерстве, — до такого, как он…
Юэ Тофу приходилось слышать, что его считали лучшим в группе. А в последнее время в центре появились новые веяния, заговорили о дальних перспективах, подняли вопрос о подготовке руководителей третьего эшелона… Был определен и возрастной предел для него — от тридцати пяти до сорока пяти лет.
Юэ как раз подошел к самой вершине — к сорока пяти…
Его поколению, право же, повезло — удалось получить высшее образование. И хотя во времена «великой культурной революции» учебу пришлось бросить, но «изначальная жизненная сила» ущерба не понесла, политическим нападкам они не подвергались, разве что работали тяжко. А сейчас, когда все они в расцвете лет, Центральный комитет, с одной стороны, вдруг обратил внимание на интеллигенцию среднего возраста, а с другой — на критическую ситуацию, когда нет преемственности между зрелыми кадрами и «молодой порослью». Укажи ЦК на это несколькими годами раньше или позже, что им было бы от того проку? Обрати ЦК внимание только на одну сторону — они бы тоже погоды не сделали. Но сейчас… Вот уж правду говорят: каков ветер, таков и дождь!
Кто-то узнал,
Да чего далеко ходить: в управлении его назначили ответственным за общие вопросы производства и планирования — а они затрагивают и научно-исследовательские учреждения, и производственные, и потребляющие — всего больше ста организаций. И пусть над ним стоит еще начальник управления, он только подписывает бумаги, а реальная власть в руках у Юэ. Кстати, начальнику уже шестьдесят восемь — пожалуй, через несколько месяцев он тоже пополнит ряды «покинувших пост»… И еще: последнее время Юэ каждый раз приглашают на расширенные заседания парткома…
От этих мыслей во взгляде Юэ Тофу появилась какая-то умудренность и значительность, а губы непроизвольно поджались. Словно актер, он уже входил в роль.
Еще несколько шагов — и Юэ Тофу догнал Малыша. В институте его прозвали так студенты — из всей группы он был самый младший. Сейчас Малыш уже начал лысеть, но Юэ так и не отказался от старого прозвища. Вообще, став начальником, он невольно начал называть многих уменьшительными именами. Обращаться так к нижестоящим было довольно удобно — со стороны руководителя ощущалась некая задушевность, а сам Юэ, еще не слишком старый, начинал от этого выглядеть солиднее.
Малыш обернулся на бегу и осклабился.
— Бегаешь? Ну-ну! — бросил Юэ Тофу без особой теплоты, но не слишком холодно и, не дожидаясь ответа, побежал дальше. Сделал он это намеренно — уже сейчас надо держать старых дружков на расстоянии, чтобы разрыв не показался чересчур резким, если Юэ в будущем займет важный пост. А то пойдут разговоры, что он зазнался, забыл старое… Да, в интересах дела старых дружков надо держать на определенной дистанции. Иначе начнут здесь все разнюхивать — и хорош он будет, если распустит язык… Ведь скажешь им что-нибудь — нарушишь организационный принцип, не скажешь — испортишь отношения!
Однако Малышу такое даже в голову не приходило: какой бы высокий пост ни занял Юэ Тофу — хоть заместителя Председателя республики, Малыш не сомневался, что сможет в любое время точить с ним лясы. Поэтому он даже внимания не обратил на неразговорчивость и сдержанность приятеля, а, поддав немножко, тут же поравнялся с ним.
— Слушай, куда это ты уходил вчера вечером? Я пришел, а тебя нет.
— По делам. — Юэ Тофу даже не спросил, зачем приходил Малыш, — ясно, что ничего стоящего. Малыша этот уклончивый ответ ничуть не задел. Его, собственно, не интересовало, куда уходил Юэ, просто он зря потащился к нему и жаль было потраченного времени.
— А Хуэйфэнь тебе не сказала?
— Она уже спала, когда я вернулся.
— Да, от женщин никакой пользы, один вред!
Юэ Тофу покосился на Малыша. Бежал тот неправильно — предплечья, вместо того чтобы двигаться вперед и назад, описывали перед грудью какие-то круги, как будто рычаги мотовила, наматывавшего нитки.
— Слыхал новость? Из отдела кадров приходили двое, интересовались Цай Дэпэем — говорят, его выдвигают в заместители начальника управления!
В какое-то мгновение Юэ даже не сразу среагировал — уж слишком непохожа была эта новость на то, о чем он сейчас мечтал. А когда воспринял ее, то даже не ушами, а каждой клеточкой тела, потаенными глубинами сердца.