Современная румынская пьеса
Шрифт:
А л и н а. Мне не идет этот локон? Правда? Он меня уродует?
Б о н д о к. Слишком по-детски. Ты стала гораздо красивее, дорогая. Поверь мне.
А л и н а (как-то странно улыбается, покорно). Ну конечно. Я стала красивее, чем когда бы то ни было. Мы с тобой очень удачная пара. Идеальная пара. Разве ты не знал? (Негромко смеется.)
Б о н д о к. Перестань. Я устал.
А л и н а. Так ты советуешь мне оставить рисунки и дожидаться подходящего момента,
Б о н д о к (устало). Разве можно знать наверняка?
А л и н а. А откуда знать наверняка, не вернется ли мода на такие локоны? Я сделала себе прическу, которая может снова войти в моду.
Б о н д о к (приняв это за шутку, говорит о живописи). Если мода не вернется, у тебя будет по крайней мере свидетельство.
А л и н а (сдерживая смех). Свидетельство?
Б о н д о к. Свидетельство этапов, пройденных в своем творчестве. Почему ты смеешься?
А л и н а. Неужели ты веришь, Марчел, что у меня есть что-то оригинальное?
Б о н д о к. Ну вот, опять за свое.
А л и н а. Ты веришь? Ну и хорошо. А что пишут в этой заметке?
Б о н д о к. Пишут, что ждут от твоего таланта настоящих…
А л и н а. Ах вот оно как. Ждут?
Б о н д о к. А в чем, собственно, дело?
А л и н а. Ждут! Это хорошо. А ты и впрямь веришь, что ждут?
Б о н д о к. Естественно.
А л и н а. И сколько же времени они будут ждать? Гм! Еще двадцать лет? Ты знаешь автора заметки?
Б о н д о к. Немного. Это женщина.
А л и н а. Скажи ей, чтобы больше не ждала. Пусть занимается своим делом. Своим мужем.
Б о н д о к. Зачем ты так.
А л и н а. Это невежливо — заставлять людей ждать. Ты меня этому учил. (Рвет еще один рисунок.)
Б о н д о к. Алина, ради бога, зачем ты это делаешь?
А л и н а. Я сделаю из них себе папильотки для волос, накручу их и буду ждать, пока снова войдут в моду.
Б о н д о к. Любимая, ты переутомилась, переволновалась. Когда закроется выставка, поезжай куда-нибудь, полечись на воздухе.
А л и н а. Я буду принимать витамины, бромистый калий в ампулах, и все как рукой снимет. Я снова обрету свою индивидуальность.
Б о н д о к (теряя терпение). Чего же ты, в конце концов, хочешь?
А л и н а (удивленно). Не знаю, чего хочешь ты. Это мои вещи, моя жизнь, и я могу поступать с ними, как мне заблагорассудится. Надеюсь, что я не наношу ущерба твоему положению, когда рву их. (Готовится разорвать еще один рисунок.)
Б о н д о к (хватает ее за руку). Я хочу, чтобы ты перестала рвать рисунки. У тебя приступ самокритики. Для этого нет ни малейшего
А л и н а. Да?
Б о н д о к. Отзывы были и плохие и хорошие, что также может служить признаком объективности. Существуют общепринятые в обществе светские обязанности, через которые ты должна пройти, а затем продолжишь свою работу. И если ты недовольна, рисуй лучше.
А л и н а. Как это просто.
Б о н д о к. Достаточно просто. Неудовлетворенность своим творчеством всегда являлась двигателем прогресса, Я постараюсь создать для тебя наилучшие условия…
А л и н а (с саркастической усмешкой). Тогда я сохраню эти рисунки. Может быть, я нарисую что-нибудь на их обороте. Холст хороший.
Б о н д о к. Теперь ты передразниваешь меня, не так ли?
А л и н а. Да, передразниваю.
Б о н д о к. Накрой лучше на стол.
А л и н а. Да, я накрою на стол. Это ты хорошо придумал.
Б о н д о к. И не в кухне, а здесь.
А л и н а. Здесь?
Б о н д о к. Да. Я именно это хотел сказать. (С теплотой.) Алина, мы должны попытаться жить. Не только готовиться к жизни. Жить. Я тоже отдаю себе в этом отчет.
А л и н а. С каких пор?
Б о н д о к. С каких пор отдаю себе отчет?
А л и н а. Нет! С каких пор мы должны начать жить?
Б о н д о к. Не знаю. Но я чувствую, что я до сих пор все откладывал. Ты еще жила, у тебя была твоя живопись…
А л и н а. Да, была. А еще чем мы должны заниматься?
Б о н д о к. Алина!
А л и н а (покорно, неуверенно). Я спрашиваю тебя. Хочу тоже знать.
Б о н д о к. Почему ты меня спрашиваешь?
А л и н а. А кого же мне еще спрашивать. Я всегда тебя спрашивала. И ты мне всегда отвечал очень конкретно. Ответь и теперь: что нам дальше делать?
Б о н д о к. Что мне тебе сказать? Продолжай рисовать.
А л и н а. Хорошо. Буду рисовать дальше.
Б о н д о к. Алина, дорогая!
А л и н а. Буду рисовать. Как ты сказал, так и поступлю. Ты знаешь, что положено. У тебя четкая программа. Буду рисовать дальше. Краски у меня есть. Холст есть. Свет есть. Покой, с тех пор как уехала Мира, тоже есть. Успех есть. Эта женщина, написавшая заметку, ждет от меня картин. Буду писать. А пока накрою на стол. Что нового в министерстве?
Б о н д о к. Ты меня совсем не щадишь. А ведь я переживаю сейчас поистине драматические дни.
А л и н а. В министерстве? Да? Драматические? Тогда я буду тебя щадить, дорогой. Что я должна для этого делать? Писать лучше? Как можно лучше? Каким еще образом я могу помочь тебе пережить драматические моменты в министерстве?