Современная семья
Шрифт:
В прошлом месяце, точнее двадцать девять дней тому назад, утром в Осло была низкая облачность и шел холодный дождь.
Солнечные лучи, проникшие через окно, когда я стояла под душем сегодня утром, запах моря и пряный аромат воздуха здесь, в Италии, помогли мне чуть спокойнее справиться с этим поражением. «Все-таки сегодня папин день рождения, — сказала я Симену, когда вода смыла с меня кровь и первую болезненную реакцию. — В любом случае буду делать вид, что ничего не случилось, спрячу в себе». Он ответил: «Да, давай воспользуемся этим днем по полной программе», крепко обнял, и мне показалось, что его согнутая шея пахнет разочарованием.
Я высвободилась
Легче и от покупки сумки за пять тысяч крон; сознание необходимо переключить на что-то другое. Легче оттого, что Симен остался дома с моей семьей и провел утро, играя в бассейне с Агнаром и Хеддой, — может быть, это было самым простым решением, пусть так. Легче, если прогуляться по площади старого города, вместе с Лив выбирать мясо и овощи, разговаривать, о чем угодно — об ужине, о том, что папе уже семьдесят. «Помню, в детстве я часто пробовала вообразить, каким он будет в старости, — рассказывала мне Лив. — Ну вот как он будет выглядеть в семьдесят лет, к примеру, ведь тогда он будет совсем древним. Наверное, я даже толком не могла представить себе, что можно жить так долго. А оказалось, что он вообще не изменился».
Не думаю, что папа не изменился: он стал как бы утрированной версией самого себя, даже в чем-то карикатурной. Я пыталась объяснить это Симену перед отъездом в Италию. «Как и большинство людей, — заметил Симен. — Ближе к концу человек просто себя пародирует, хочет он того или нет». — «Интересно, почему так происходит, — сказала я. — Может, из-за того, что скоро умрут, люди стараются оставить точное впечатление о себе перед тем, как уйти, чтобы мы, оставшиеся, лучше их запомнили?» Симен рассмеялся: «Страшно себе представить, какой ты будешь в семьдесят, в тебе уже столько пафоса». И добавил: «Но поскольку мы все с возрастом зацикливаемся на себе, может, я и не замечу».
Мы с Сименом вместе уже больше года, и до сих пор, когда он упоминает об отдаленном будущем, в котором есть мы, мне хочется выдохнуть с облегчением. Он единственный мужчина, который смог внушить мне страх быть брошенной; во всех прошлых отношениях какая-то часть меня упорно надеялась, что другому станет скучно еще раньше, чем мне; я искала непредсказуемости, а не щенячьей преданности и зависимости. А теперь мне хотелось быть уверенной в Симене, в том, что он останется со мной, как бы мое тело ни старалось саботировать наши планы. Но Симен не дает гарантий.
Я удивилась, когда он согласился поехать с моей семьей в Италию. Трудно понять, нравятся ли они ему, с ними Симен всегда какой-то нервный, ему неуютно, он пытается это скрыть и становится хвастливым и завистливым, особенно если рядом папа. Я пробовала шутить, уверяя Симена, что ему нет никакой необходимости соревноваться с папой, но разве не этим ли он занят? Оказалось, это одна из немногих
Но сейчас он здесь. Со мной и с ними, в Италии, чтобы отметить папин семидесятилетний юбилей. Все время нашего путешествия до этого дня я ощущала какие-то изменения в моем теле, что-то прикрепилось внутри меня и начало расти; груди болели, меня тошнило, тяга к кофе исчезла, и мне постоянно хотелось в туалет — я читала, что все эти симптомы проявляются в первые недели беременности. На этот раз я чувствовала себя совершенно уверенной, вероятно потому, что надо было убедить Симена, который начал падать духом, и сумела убедить себя. «Вот, потрогай, — говорила я, подставляя грудь его ладоням. — Чувствуешь, она стала больше, как бы набухла?» А потом я опускала его ладонь к низу живота, который уже два дня ободряюще мурлыкал.
Месяц за месяцем меня полностью поглощало ожидание. Я почти ничего больше не могу вспомнить за последние полгода, я только ждала. Знаю, было и многое другое, к примеру, я написала текст одного из важнейших в этом году правительственных выступлений, оказавшего, судя по всему, заметное влияние на результаты опроса общественного мнения спустя неделю; еще мы с Сименом впервые вместе встречали Рождество, а на Новый год поехали в Нью-Йорк — и я была страшно растрогана, когда Симен достал из нагрудного кармана пиджака маленькую бутылочку безалкогольного шампанского; я разговаривала, ходила в гости, смеялась с мамой, папой, братом и сестрой, друзьями; жизнь шла как обычно, но, когда я думаю об этом времени, все сливается воедино и кажется таким неважным, отчетливо вспоминаются только ожидание и разочарования. Постепенно к ним примешивался страх: что-то не так, не может быть, чтобы это случилось именно со мной, и еще картинка: мы с Сименом сидим в белой комнате, и доктор в белом халате объясняет, что проблема во мне. К сожалению, ваше тело несовместимо с созданием новой жизни, оно лишнее на этой земле, бракованное.
Этот образ возникает на сетчатке регулярно, особенно в последние два месяца, хотя Симен очень старается утешить меня, говорит, что все получится, не надо из-за этого нервничать; бывает, проходит гораздо больше времени, прежде чем удастся зачать ребенка, и это абсолютно нормально. Но я видела, как он гуглит «бесплодие у женщин», а когда у меня в прошлый раз наступили месячные, он набрал в поисковике «беременность в менопаузу». Симен на три года моложе меня. Мне тридцать восемь, и это безмолвно давит на нас, на меня. Нам нужно спешить, пока еще не поздно.
В то же время я понимаю, что должна бороться со стрессом, об этом пишут на всех сайтах и форумах: вероятность зачатия гораздо ниже, если организм находится в состоянии стресса. Я листала форумы мамочек, над которыми раньше смеялась, выискивая истории женщин, у которых беременность наступала, когда они меньше всего ждали этого: мы уже перестали надеяться, расслабились, тут-то оно и случилось, и тому подобное. Даже неловко думать, сколько разнообразных рекомендаций я собрала в копилку за этот год, в каких только позах не пробовала спать, хотя на самом деле понимаю: все это чушь. Симен смеялся надо мной, а я отвечала, что попытка не пытка, но все-таки обещала пойти к врачу, если и в этот раз не получится.