Современный кенийский детектив
Шрифт:
— И впрямь этого не может быть!
— Теперь, после всего, что было, я уже ничему не удивлюсь. Сделай-ка милость, спустись в библиотеку и собери о Маклеоде все, что сможешь.
— Хочешь, чтобы я принесла его досье? Да там дюжина папок или даже больше.
— Ты прекрасно понимаешь, что не папки мне нужны, Лора. Ты их просмотри и составь короткую справку: что он за человек и можно ли предположить хоть с крошечной долей вероятности…
— Что он южноафриканский агент?
— Ты все схватываешь на лету!
— Дело не в этом. Просто
— Ладно, ладно, иди!
— А ты чем займешься?
— Маисом.
— Шутишь?
— Нет, Лора, не шучу. Хамиси думает, что я работаю над этой темой. Надо мне осчастливить его каким-то материалом. Делать мне все равно нечего, пока Килонзо не подбросит чего-нибудь про тех двух парней. Вот и покопаюсь в контрабанде.
— Желаю удачи!
— И тебе того же!
11
Господин Капвела, замбийский министр, покинул «Панафрик», съехал. Проныра узнал об этом по телефону от служащей отеля. Пропало интервью, которого так ждет Хамиси!
— Министр не сказал, когда вернется? — спросил Проныра, листая записную книжку и отыскивая другой телефонный номер.
— Брат, я же сказала, он съехал, — повторила девушка. — Назад не вернется, теперь дошло?
— Дошло, дошло. Не психуй, а то парик свалится!
По другому номеру никто не отвечал.
— Вечно эти телефонистки где-то шляются! — возмутился Проныра, вешая трубку.
Со следующим звонком ему повезло больше.
— Документ, который вам нужен, мистер Проныра, у меня, — услышал он голос таможенника. Тот всегда называл Нельсона «мистер Проныра», чтобы звучало не слишком фамильярно.
— Отлично! Когда я его увижу?
— Может быть, сегодня вечером или завтра. Не знаю.
— Что значит — не знаете? Документ у вас или нет?
— Видите ли, мистер Проныра, документ-то у меня. Если на то пошло, я сейчас держу его в руке. Но дело в том, что…
— У вас в конторе есть копировальная машина?
— О нет, мистер Проныра, не в этом суть…
— А в чем же?
— Это не телефонный разговор, — промямлил таможенник. — Не могли бы мы где-нибудь встретиться?
— Конечно, могли бы. Где хотите.
Старая история, подумал Проныра, опуская трубку. Бедный чиновник, слишком много работы, мизерная зарплата, еле-еле сводит концы с концами. Почему они всегда пристают с этим ко мне? А потом еще окажется, что документ пустячный…
Он говорил по телефону со знакомым из департамента зернопродуктов, когда к его столу подошел Хамиси:
— Ну, как маис?
— Прекрасно, просто прекрасно. Тружусь не покладая рук.
— Да уж, статья должна получиться на славу, судя по тому, сколько времени ты на нее потратил, — сказал Хамиси. — С Капвелой еще не беседовал?
— Никак не могу его застать, — ответил Проныра. — Замбиец скользкий, как угорь. Вчера еще был в «Панафрик», а сегодня выбыл в неизвестном направлении.
— Где же он?
— Никто
Хамиси пристально посмотрел на Проныру:
— Между прочим, Килонзо почему-то считает, что ты продолжаешь заниматься южноафриканским делом.
— Килонзо? С чего бы это? Я только сегодня утром был у него. Просил сведений о парнях, которые как будто замешаны в контрабанде. Как он может говорить, что я занимаюсь южноафриканским делом? Оно для меня больше не существует.
— Будем надеяться, что это так, Нельсон, — сказал Хамиси, отходя от стола. — Как только закончишь статью о контрабанде маиса, сразу неси ее мне.
Чиновник из департамента зернопродуктов ничем не порадовал журналиста. Проныра напомнил ему об обещании раздобыть хоть что-нибудь, но чиновник сказал:
— Помню, но это, знаете ли, нелегко. Я не могу рисковать своим положением. Если мой начальник пронюхает, что я говорил с вами, у меня будут крупные неприятности. Наберитесь терпения.
Как только Проныра повесил трубку, телефон снова зазвонил. Это был Килонзо.
— Проныра, я даже не рассчитывал на такое везение. Оба парня работают в «Орле». У нас на них есть материал. Раньше они были таксистами, но вот уже три года как служат в «Орле».
— Спасибо, инспектор, — сказал Проныра.
— Не за что, — ответил Килонзо. — И не забывай про свое обещание.
— Какое обещание?
— Не помнишь? Если тебе вдруг станет известно что-нибудь насчет южноафриканского певца или исчезнувшего ученого… Я знаю, что ты оставил это дело. Но если случайно что-то прознаешь, будь так любезен — поделись с нами.
— Непременно, инспектор.
Досье Гарольда Маклеода не дало ничего примечательного.
— Разумеется, подробно изучить каждую папку я не могла, — сказала Лора. — В основном они набиты фотографиями Маклеода на разных собраниях, а точнее говоря, за раздачей чеков благотворительным организациям. Вот то немногое, что удалось о нем собрать. Родился в Шотландии, в Эбердине, в тысяча девятьсот двенадцатом году. В шестнадцать лет приехал с родителями в Кению. Его отец купил ферму в округе Ол-Калу. Учился в колледже герцога Йоркского, потом в Эгертоне. После войны занялся страховым делом, затем внешней торговлей. В тысяча девятьсот пятидесятом году основал фирму «Орел». Считается одним из богатейших людей в стране.
Проныра посмотрел на Лору:
— Негусто, верно?
— Увы, — сказала Лора, отодвигая записную книжку. — О, совсем забыла: во время чрезвычайного положения Маклеод служил в Кенийском полицейском полку.
— А кто из здешних европейцев не служил?
— Что верно, то верно, — сказала Лора. — Несколько папок я еще не просмотрела. Могу попросить библиотекаршу разыскать их на чердаке. Или, может, лучше сходить в Макмиллановскую библиотеку? В номерах «Ист Эфрикэн стандарт» времен чрезвычайного положения о Маклеоде наверняка часто писали.