Современный кенийский детектив
Шрифт:
— Какая у тебя жена красавица! — восхищенно воскликнул я.
— Что верно, то верно! — Гитхуа был явно польщен. — У нас трое прелестных детей, все мальчики.
Я надеялся, что комплимент, сделанный его супруге, несколько сгладит неприятные ощущения, наверняка возникшие у Гитхуа в ходе допроса. Пожав ему руку, мы поехали назад в управление.
В газетах я прочел, что в Какамеге арестован мужчина, у которого нашли десять мешков с бхангом. Его с позором провели по всему городку, прежде чем доставить в полицейский участок.
Я немедленно связался по радиотелефону с полицейским комиссаром
— Ага, — хохотнул он, — уже пропечатали! Представляете, этот старик целый акр земли засадил каннабисом и набивал себе мошну, а сын ему помогал.
— Вы выяснили, кому он сбывал товар?
— Признаться, я не готов ответить, его сейчас допрашивают в участке, но я немедленно все разузнаю. Мы не придали особого значения этому делу, оно числится по разряду мелких правонарушений. Кстати, Кип, отчего вдруг столь большой интерес? Стоило ли звонить из Найроби из-за подобной мелюзги?
— Представь себе, стоило… — Я торопливо прикидывал, насколько можно посвятить его в дело. — В управлении подозревают, что какие-то иностранцы вывозят бханг за границу. Мне поручено расследование.
— Вот оно что. — Он выдержал паузу, потом добавил: — Хотите проверить, нет ли связи между нашим крестьянином и вашими экспортерами?
— Скажу спасибо за любые сведения.
— Я позвоню вам, как только что-нибудь выясню.
— Еще одно. Когда суд над стариком кончится, его товар, очевидно, сожгут?
— Ну да, так уж заведено.
— Пожалуйста, уговорите судью отступить от этого правила и отправьте травку к нам в Найроби. Она может понадобиться в качестве наживки. Я получу санкцию комиссара.
— Договорились. Снаряжу конвой, как только будет указание шефа.
Я поблагодарил его, посулив, что угощу пивом, когда он в очередной раз приедет в Найроби. Упомянув о пиве, я и сам сразу ощутил жажду.
Глава третья
Я принял его за одного из завсегдатаев: на первый взгляд ничего в нем нет подозрительного. Он скользнул по гостиничному холлу к стойке бара, за которой мы сидели на высоких табуретах, и, заказывая пиво, равнодушно кивнул Гитхуа. Я вскоре забыл о нем, поджидая свою "дичь".
Гостиница, где мы находились, была, по теперешним меркам, довольно скромной. Белых туристов в ней немного, зато африканцев среднего достатка полным-полно, особенно у бара.
Дело было в три пополудни, на улице знойно и сухо. Вокруг нас еще несколько человек потягивали пиво. У стойки, поодаль от нас, сидела белая пара, типичные учителя из провинции. Меня уже мутило от ледяной содовой, я мечтал о пиве, но на работе не полагается. А этот чертов Кассам все не шел…
— Меня зовут Кассам. — Маленький индиец — тот, что кивнул Гитхуа и сел на соседний табурет, — протягивал мне руку. — Кассам Кхалиф. Рад с вами познакомиться, э… Простите, как вас величать?
— Кип. — Я растерянно улыбнулся. Он ошарашил меня, возникнув неожиданно, как чертик из табакерки. — Поль Кип.
— Рад с вами познакомиться, Поль.
— И я тоже рад нашему знакомству.
Мы пожали друг другу руки, он втиснулся между мной
— Пожалуйста, переставьте сюда мою бутылку с пивом, — сказал он бармену, потом обратился ко мне: — Как поживаете, бвана?
— Помаленьку, — бесстрастным голосом ответил я.
— Квели кабиса, бвана. Маиша сику хизи инакува нгуму кабиса [14] , — продолжал он на суахили.
— Ндио [15] , - согласился я. — Вы родом с восточного побережья?
— Почему вы так решили, бвана?
— Отлично говорите на суахили и на индийца не очень похожи, скорее, пожалуй, на выходца из арабских стран.
14
Лучше не скажешь, господин. Жить становится все труднее (суахили).
15
Да, верно (суахили).
— Нет, бвана, вы ошибаетесь. Но я и не кениец.
— Так вы пакистанец?
— Нет, перс.
— Значит, из Ирана?
— Персы, — улыбнулся он, — живут не только в Иране.
Я решил, что тема эта исчерпана: в такую жару мне было не до словесной эквилибристики.
— Позвольте вас чем-нибудь угостить. — Я старался казаться любезным.
— Спасибо.
Я заказал на всех.
— А сами вы, бвана, не пьете пива, только содовую.
— Днем мне ничего другого нельзя, иначе начинается невыносимая головная боль. Вечером наверстаю.
— Понятно.
Теперь Кассам повернулся к Гитхуа, между ними также произошел обмен дежурными фразами. Я тем временем оглядел позиции своей "команды".
За дальним столиком сидел сержант Мачария еще с двумя сотрудниками уголовной полиции, которых мы взяли себе в помощь. На сержанте была ковбойская широкополая шляпа, темные очки, синие брюки и черный кожаный пиджак, на шее болтался серебряный медальон. В противоположном углу сидел инспектор Мбуви, нарядившийся для маскировки фермером. Еще несколько наших людей находились в разных концах зала. Всего нас было десять человек. Я едва сдерживал смех, наблюдая за тем, как каждый старался убедительнее и правдоподобнее сыграть свою роль. Бармен тоже получил от нас соответствующие инструкции и делал все, что от него требовалось.
Гутхуа позвонил мне накануне — пять дней спустя после того, как согласился сотрудничать с нами, — и доложил, что разыскал Кассама Кхалифа.
— Я спросил его, по-прежнему ли его другу требуется большая партия товара. У меня, мол, завелся надежный поставщик.
— Как ты напал на его след?
— Через друзей, — односложно ответил Гитхуа. — Сначала Кассам прикинулся, будто мое предложение не представляет для него особого интереса, но потом обещал разыскать европейца — он якобы давно его не видел — и справиться, возьмет ли тот товар.