Союз летящих
Шрифт:
– Знаешь, - сказал он, - у меня была девушка когда-то. Но... все равно, что нет. Я почти ничего не помню. Амнезия. Глупо, правда? Заниматься изучением мозга, и самому вот так... Я разбился на машине два года назад.
– Да ты что?
– Вот, видишь, - Мартин взял ее руку, прижал к темени, там под волосами угадывался полукруглый длинный шрам, - все, что осталось. Все вылетело из головы. Знаешь, мне так странно жить... Я очень многие вещи должен был изучить заново... Главное, профессиональные знания сохранились. Даже наоборот... вроде как-то мышление стало яснее. И вообще дело двинулось,
Алейн уже знала все это, но сочувственно выслушивала, внимательно глядя на мужчину. Провела ладонью по его голове, по шраму, погладила волосы.
– Значит, ты не помнишь ничего...
– Нет. Я знаю, что у меня была девчонка, мы еще учились вместе. Тоже студентка. Звали Карин. Она на тебя была совсем не похожа. Но... вот ты знаешь - совсем ничего. Ноль. Мне про нее рассказали. К моменту аварии мы уже не были вместе.
– Может, если бы ты ее увидел...
– Да, но зачем я буду ее искать, лезть в ее жизнь. Да знаешь, все это мне в общем не очень мешает. Работа у меня теперь хорошая, вот Руди завел... И потом, это бы не помогло, - он мрачно замолк.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я в Дуисбурге был везде... в своей гимназии. В доме, где вырос. Родни у меня нет, родители не поддерживали с ними отношения. И... ничего не помогло. То есть я что-то вспоминаю, очень смутно. Коридор, залитый солнцем, квадраты на полу. Машины на стоянке. Детская площадка. Иногда бывают дежа вю. И это все.
– А друзья? У тебя же должны остаться какие-то друзья, одноклассники?
– Я не знаю их... у меня не сохранилось адресов, и по-видимому, не было близких отношений ни с кем. Знаешь, я был очень привязан к родителям.
– А родители...
– А они тогда же, - Мартин перевернул свою чашечку и аккуратно поставил на блюдце, - Это я... я их убил.
Алейн вздрогнула.
– Нет! Что ты, это была случайность! Ты был за рулем?
– Да.
Он отвернулся. Потом посмотрел на нее и заговорил снова.
– Получается, что я в детстве и юности был очень нелюдимым. Может, у меня легкая форма аутизма? Или еще что-то такое. Но сейчас я не могу о себе этого сказать. У меня нормальные отношения с коллегами, соседями...
– Ты вообще очень славный, - тихо сказала Алейн. Он вдруг слегка улыбнулся.
– А ты... Таких как ты, я никогда не встречал. Знаешь, ты похожа на солнце. Как Пеппи.
– Я же не рыжая, я черная. Чикана, как говорят в Штатах.
– И все равно. Ты какая-то невероятная, Аманда... и имя красивое у тебя.
– Аманда по-испански значит "любящая".
– Знаю. Я же учил испанский.
– Да...
– она опустила глаза, - солнце любят... оно -- источник тепла и света. И оно ничего не требует, только отдает.
Мартин придвинулся к ней совсем близко. Их руки сплелись.
– Мне кажется, - искренне сказала она, - за тобой стоит какая-то тайна. Я не понимаю ее.
– Я тебе все рассказал. Я за эти два года знаешь... ни с кем больше не откровенничал. Так что мою тайну ты знаешь.
Его рука переместилась и тихо гладила теперь кожу Алейн выше локтя.
– Мне кажется, за этим стоит что-то еще. Хотя возможно, я ошибаюсь. Может быть, это просто эмоциональное.
–
– Я обыкновенная, Мартин, - прошептала она. Потянулась к нему - и губы их легко и мягко соприкоснулись.
– Только я ничего не помню, - предупредил он шепотом, выныривая из блаженного забытья.
– Ничего, - так же тихо ответила Алейн, - я помню. Я научу тебя.
– Девочка пусть пока подождет в коридоре, - вежливо, но твердо произнес детский психолог. Алена невозмутимо кивнула и вышла. Мать уселась в удобное кресло, напротив психолога, у журнального столика, расписанного хохломой.
Психолог был известный. Полгода пробивались на прием, да и ехать пришлось аж в Ленинград, за две тысячи километров -- а что поделаешь? С девочкой что-то происходит, и это матери очень не нравилось. Не дай Бог, ранняя шизофрения! Говорят, у шизофреников очень хорошая память и способности открываются. Но идти к психиатру она боялась. Хорошо еще, подруга дала вот такой совет.
– Понимаете, ей сейчас двенадцать. И она очень сильно изменилась.
– В этом возрасте как раз и начинаются изменения, - улыбнулся психолог, - меняется гормональный статус, а ведь ваша дочь физически неплохо развита для своего возраста.
– Да, но... это как-то выходит за рамки. И это началось уже давно, с начала прошлого учебного года.
– Расскажите мне все подробно, - сердечно сказал психолог. Он еще раз бросил взгляд на карточку. Алена Маркова, 1963 года рождения, родилась в городе Миасс Челябинской области, где и проживает до сих пор с родителями и младшим братом Ваней, родившимся в 1968 году. Отличница. Занимается в музыкальной школе по классу пианино, четвертый класс, а с октября этого года -- спортивной гимнастикой, причем уже имеет третий взрослый разряд. Ведет общественную работу в классе, председатель пионерского отряда. Гм, когда она все успевает? Родители: мать -- инженер легкой промышленности, отец -- инженер-машиностроитель.
Мать между тем рассказывала подробности.
Алена всегда была живой и активной девочкой, с богатым воображением. Но начиная с этого года она резко изменилась. То есть эта ее активность, с одной стороны, повысилась до фантастических пределов. Первое, что заметила мать -- Алена стала очень увлекаться учебой и разными умственными занятиями. Нет, девочка и раньше была отличницей. Но -- как все. Проскальзывали четверки и даже тройки. Читать -- любила, но читала в основном приключения, Жюль Верна, Астрид Линдгрен и сказки разных народов. А с осени этого года вдруг началось -- в доме появились натасканные из библиотеки массивные тома по биологии, палеонтологии, генетике, астрономии, истории, археологии и разным другим наукам. Сначала популярные иллюстрированные, а вот в последнее время Алена читает какие-то вузовские учебники с химическими формулами, которых она, мать, толком не понимает. Мало того, девочка залезла в родительскую библиотеку и потихоньку штудирует справочники и учебники по технике и инженерному делу. И она изучает английский язык! Самостоятельно, причем уже ходит в иностранный отдел и читает там в оригинале Джека Лондона. Да, кстати, русскую классику она тоже читает усиленно.