Союзники

Дрейк Дэвид Аллен

Кулли отлично подходил для такого задания — неважно, разведчик он или нет. Он лучше других представлял себе, с чем столкнутся десантники, если операция «Огненный лед» потерпит провал.

— Халиане в двух километрах от станции, — доложила Минерва. — Они продолжают сканирование. Пока простая разведка — цель не подсвечивается. По крайней мере пока. Полковник, если потребуется, я могу уничтожить всех четверых раньше, чем успеют сообразить, что происходит. Ваше мнение?

Кулли на раздумья потребовалось лишь несколько секунд, но Рою — а Минерве тем более — это время показалось вечностью. Наконец он заговорил.

— Отложить атаку. — Суровое дребезжание исчезло из его голоса. — Сохранять полную маскировку… при регистрации облучения системами наведения нанести удар. По моей команде, под мою ответственность. Уясните себе это.

— Есть, сэр, — спокойно ответил Рой. Впервые он почувствовал уважение к полковнику. — Должным образом зарегистрировано и отмечено в бортжурнале. — Кулли глянул на него и легонько, почти незаметно утвердительно кивнул; это было большее, что «можно ожидать от столь хладнокровного офицера. Это слегка отличается от обычного лайнера, полковник. Вы начинаете понимать, что чувствуют люди на боевом корабле, что чувствуют те, кто готовит десант. Не так-то это просто, не правда ли?»

Теперь все зависело в первую очередь от рефлексов Минервы; сможет ли корабль выдержать первый удар ракет и плазменных пушек. Если бы этот вопрос стоял перед ним только теоретически и задан был где-нибудь в мирной и спокойной кают-компании Порта, Рой поставил бы без раздумий на замаскированный «Олимпус». Но здесь ситуация выглядела совсем в ином свете. Мощные сканеры сразу обнаружили бы открытые торпедные люки и пышущие жаром жерла плазменных пушек… Он по-прежнему готов был поставить пару монет — а также свою жизнь — на быстроту реакции Минервы. Впрочем, у него и не было особого выбора.

— Они снова набирают скорость, — сообщила Минерва. Ее голос был абсолютно спокоен. Индикаторы на боевой панели управления снова замерцали зелеными огоньками. Разумеется, халиане не могли зарегистрировать ни малейшего изменения статуса боеготовности «летучего голландца», а режим полной боеготовности давал Минерве несколько дополнительных миллисекунд. Так, на всякий случай. К тому же увеличение мощности двигателей хорьков могло означать все, что угодно — в том числе и подготовку к тому, чтобы разнести на отдельные атомы неожиданное препятствие на грузовой трассе, или же…

Все датчики управления огнем Минервы внезапно погасли. Рой буквально взмок от ужаса, но в то же мгновение послышался голос — теперь он звучал так спокойно, как никогда прежде.

— Их двигатели вновь включились на полную мощность. Похоже, они уходят окончательно…

«Мускулу» успокоиться было гораздо сложнее. Пальцы Роя с такой силой сжали гашетки плазменных пушек, что он с отвращением отметил, каким скользким вдруг стал шероховатый пластик.

«Поразительно, — подумалось ему, — как это мы исхитряемся путешествовать в гиперпространстве с мокрыми ладонями…»

Он переключил все бортовые системы из пассивного режима в режим слежения и вывел на основной экран визуальное изображение и данные графической телеметрии. Картина получилась великолепной. Расстояние росло с поразительной, успокаивающей скоростью — три кабельтовых, пять, двенадцать — такое ускорение заставляло думать, что халианские корабли вновь ускоряются до своей нормальной субсветовой скорости. Только теперь они удалялись.

Когда вражеские корабли снова превратились в серебристые точки, мерцающие на экране тактического дисплея, полковник Купли издал звук, какой мог издать только человек, задержавший дыхание на удивительно большой отрезок времени. Рой не улыбнулся и не произнес ни слова, лишь глянул в основной объектив Минервы и заговорщически подмигнул. Он словно сказал своей напарнице:

— Я думаю, все закончилось как нельзя лучше.

И в самом деле все было нормально — но только до тех пор, пока он не вспомнил, что им предстоит уничтожить целую планету, известную Флоту как Халия. От этой мысли ему стало тошно.

Разведке Флота было хорошо известно, что огромное число хорьков бежали с Бычьего Глаза перед последней атакой десантных частей Быстрого Реагирования. Столь же хорошо разведчики знали, что для побега халианам потребовалось как минимум несколько сотен кораблей. Хорьки рассеялись по космосу и принялись нападать на отдельные корабли или маленькие группы. Большие флотилии они не трогали.

И только у Халии были сосредоточены основные силы халиан. Силы, призванные защитить родину.

Искорки, заполнившие экран, служили лучшим подтверждением того, что РМ — 14376 и в самом деле рассматривался как цель. Разумеется, их было гораздо больше, чем предполагала разведка, не знавшая практически ничего о силах защитников планеты и их локализации.

Даже полковник Купли позволил себе несколько беспощадных комментариев, по которым можно было понять, насколько же они все ошибались.

— Уловка — 22, — сказал он с мрачной улыбкой. — Максима майора Мэрфи. Никто не думал о доставке стратегических вооружений на Бычий Глаз, а эти твари, — он указал на забитый бликами экран, — с легкостью унесли ноги. И теперь проклятые хорьки собрались здесь, чтобы остановить нас. По крайней мере они так думают… — Зловещая улыбка появилась в уголках его огромного, похожего на мышеловку, рта. — Что вы думаете об этом, капитан?

Рой Малин взглянул на полковника в замешательстве, в этот момент он думал о том, как прозвали Кулли за эту крокодилью пасть.

— Мне кажется, полковник, что вы вполне могли бы задать этот вопрос Минерве.

Купли неопределенно потянулся, и этот жест означал скорее равнодушие, чем извинение.

— Простите, — сказал он, но его вид меньше всего свидетельствовал о желании извиниться. — У нас в десанте всегда так, когда мы имеем дело с искусственным интеллектом. Искусственные, РМ — 14376, Минерва то есть, имеют определенные привычки.

— Не думайте об этом, полковник, — откликнулась Минерва. — Когда люди впервые оказались на борту корабля, потребовалось определенное время, чтобы мы тоже привыкли к ним.