Союзники
Шрифт:
Рой улыбнулся про себя; Минерва всегда очень деликатно обходилась с теми, кто пытался относиться к ней покровительственно. Границу легкого сарказма она никогда не переступала, а этот самый легкий сарказм доходил до тех, кто мало общался с ней.
— Я полностью согласна с мнением моего «мускула» о тех, кто задает вопросы в неподходящее время. — Зрачок, затерянный в оптике ее объектива, удивленно расширился. Рой сразу понял, что она имела в виду, и слегка покраснел.
— И все-таки я задам вопрос. — Улаживать допущенную ошибку было уже слишком поздно. Гнев, вызванный безобидным подтруниванием, еще раз показал, насколько неважно обстоят дела у полковника с юмором. — Что ваша тактическая программа говорит
— Вот. — Два экрана на мгновение погасли, а затем заполнились многочисленными графиками. — Мы с Роем обладаем огромным преимуществом перед остальными подобными экипажами во всем Флоте: нам уже приходилось бывать в подобной ситуации. Когда мы нашли Бычий Глаз. — Данные и графики замелькали на экране слишком быстро, чтобы можно было хоть что-то разглядеть. Минерва явно собиралась прочесть небольшую лекцию. Детальный инструктаж последует позднее. — Стандартная процедура: когда мы приближаемся к орбите, боеголовки каждой капсулы получают наводку на цель, которая уточняется прямо на месте, Потом мы освобождаемся от зарядов, которые не только ослепляют сканеры хорьков, но и создают тысячи больших фрагментов. Вот среди этих фрагментов мы и можем затеряться. Я, разумеется, и визуально и электронно буду идентифицироваться как корабль халиан. Так что проблем не должно возникнуть. Удовлетворены, полковник?
— Я часто задумывался, почему никогда не доверял кораблям вроде Минервы, — сказал Купли. Он улыбался, но улыбка лишь скрывала его истинные чувства. — Теперь, похоже, в этом я разобрался. Вы все в душе — школьные педанты. Да, я и в самом деле удовлетворен. Но не до конца. Все это слишком складно, чтобы выглядеть правдоподобно. А как насчет гибкой ответной помехи?
Минерва, похоже, только и ждала этого вопроса. Она, разумеется, ничем не показала своего отношения к реплике Кулли. Скорее наоборот.
— Здесь у меня есть даже определенное преимущество: несмотря на множество кораблей на орбите, здесь нет ничего похожего на отлично организованную оборонительную систему Бычьего Глаза. Нет беспилотных капсул, сканеров дальнего поиска и самое главное — нет орбитальных платформ. Одни корабли. Корабли, экипажи которых совсем недавно были разбиты и вынуждены отступить сюда. Экипажи, состоящие из усталых и деморализованных существ. А поскольку мы уничтожили главное ремонтное предприятие халиан, то суда постепенно выходят из строя. Мы захватили уже достаточно халианских кораблей, чтобы разобраться в принципах их внутреннего устройства: они имеют модульную структуру, и ремонт сводится к замене целых устройств. А этих устройств больше нет, полковник. Халиане даже не могут опуститься на поверхность — я очень сомневаюсь, что эти небольшие площадки способны принять огромные боевые корабли.
— Они могли перевооружить истребители орбитальных оборонительных комплексов, — возразил Купли. — В отличие от вас я вижу наше преимущество в использовании незапрещенных видов атмосферного оружия.
— Мне казалось, что «Огненный лед» именно таким оружием и является.
— В конечном итоге — да. Это вспомогательная операция, Минерва, операция поддержки. Если вы еще раз просмотрите записи основного инструктажа, то лучше поймете это.
Минерва попыталась что-то сказать, но запнулась. Пауза затягивалась. Минерва занималась чем-то, что полностью приковало к себе ее внимание. Когда она заговорила вновь, ее ледяной голос был полон гнева.
— Теперь я знаю, полковник. И знаю больше, чем вы думаете. Я знаю, например, что на планете начисто отсутствуют средства, способные обеспечить NBC-противодействие. У них вообще нет ни сил, ни средств.
— ЧТО???
— В отличие от своего «мускула» я могу контролировать какое угодно число параметров. Я управляю бортовыми системами РМ — 14376, непрерывно наблюдаю за хорьками, веду эту
Компьютерные изображения мелькали на экранах со скоростью, в два-три раза превышавшей нормальную, выше нормальной. Минерва продемонстрировала спектрографические, термографические обзоры, допплеровские смещения объектов и простые снимки в инфракрасном диапазоне. Ни на одном из снимков не было ничего, способного приковать внимание. Аппаратура Минервы предназначалась для поисков современных энергоисточников, но, кроме звездных полей и нескольких ярких пятен, внешне очень напоминавших реакторы и выглядевших на безжизненном фоне столь же анахронично, как и средневековые башни, она не зарегистрировала ничего.
— …лишь туземное население, которое, по замыслам группы Стратегического Планирования Флота окажет нам сопротивление — но только когтями и зубами, — ядовито закончила Минерва. — Да, их там как раз столько, сколько и должно быть — ведь «туземное население» еще очень молодо!
Рою нечасто доводилось видеть напарницу взбешенной. Минерва понимала, что ей суждено многие годы провести с Роем Малином, а потому запаслась спокойствием. Но сейчас ее прорвало. Им поручили «добровольно» выполнить очень грязное дело. Грязное, несмотря на благородную упаковку. Да, их задание должно положить конец затянувшейся войне. Но, с другой стороны, это ничем не прикрытый геноцид. И неважно, чем он вызван — недостатком информации, или же, напротив, переизбытком дезинформации, или, наконец, образом мышления, который Рой был счастлив не разделять, — как бы там ни было, картина теперь представлялась совсем иной.
— Вы были осведомлены об этом, полковник Кулли? — спросил Рой, в душе надеясь, что сидящий в соседнем кресле человек кивнет утвердительно. Тогда бы он мог с полным правом размозжить ему башку. Рой с радостью проделал бы это с каждым, кто связан с проектом «Огненный лед». И с полковником Кулли в первую очередь.
Полковник поднялся и медленно произнес то, что Рой больше всего боялся услышать.
— Я знал ровно столько же, сколько и вы.
Полковник не клялся, не пытался продемонстрировать оскорбленную непорочность; лишь легкое отвращение слышалось в его голосе. Если он и в самом деле знал хоть что-то, то с такими актерскими способностями ему нужно было бы выступать на сцене, а не сидеть в рубке корабля во враждебном секторе пространства.
Рой покраснел, потом побледнел. Он в бешенстве сжимал и разжимал кулаки, чувствуя, что его не только провели как щенка, но еще и употребили.
— Что теперь будем делать? — спросил он наконец, с удивлением отметив, что голос его тверд.
Кулли внимательно посмотрел на экран, на цифровые данные целей. До халиан уже было около одной астрономической единицы.
— Мы слишком далеко зашли… — медленно начал он, но осекся.
Рой внимательно следил за лицом полковника, теперь для него не составляло труда прочесть мысли Кулли. Через шесть дней десантные части Быстрого Реагирования будут уже на месте, готовые к высадке, надеясь, как прежде случалось надеяться и ему самому, что подготовка проведена в полном соответствии с замыслом, а если дело обстоит не так, то им придется надеяться только на самих себя. Теперь он оказался в шкуре тех, кто спланировал операцию — и не мог думать об этом без содрогания. Знали они правду о Халии или не знали — теперь не имело никакого значения. «Огненный лед» должен сработать. Как только управляемые капсулы достигнут своих целей — а в каждой капсуле находилось по тридцать управляемых элементов, — нервно-паралитический агент GK — 2 попадет в атмосферу и сделает ее неспособной к сопротивлению извне.