СОЗ
Шрифт:
Я не знал, чем был вооружён корабль противника, зато неплохо знал вооружение «Кирова». У нас было три башни с лазерными орудиями большой мощности, ракетное и торпедное вооружение, плюс очень хорошие системы ПКО. Да, у нас был линейный крейсер, корабль-убийца, способный на многое. Только вот, сражаться на равных с линкором, который был больше нас примерно раз в десять («Киров» был всего двести пятьдесят метров длиной), мы не могли. Всё, что мы смогли бы сделать — повредить его. Ну, или геройски погибнуть при таране. Почему-то мне такие варианты не нравились. От слова «совсем». Ну, а раз так —
– Штурман — курс на Бетельгейзе. Главарт, распечатать погреб со Спец-БЧ, снарядить две ракеты «Рубин». Непосредственно перед прыжком — выпустить их в сторону линкора противника с подрывом на расстоянии двух кликов от него. Облако плазмы должно будет нас закрыть.
– Так точно, капитан! — ответили мне с боевых постов.
«Киров» уходил из системы на максимальной скорости. Враг пока что не стрелял — наверняка, мы были интересны экипажу этого линкора не в виде обломков, болтающихся по системе, а в виде, хотя бы, источника информации. Не знаю, правда, что мешало ему «влепить» нам в двигательный отсек, но — и то «хлеб с маслом»…
У меня на дисплее, как и положено капитану, шёл отсчёт времени до прыжка. Он шёл уже на секунды. И вот, наконец высвечивается надпись «К прыжку готов». Назад стартуют две высокоскоростных ракеты, через секунду они взрываются перед носом вражеского линкора, а крейсер буквально «швыряет» сам себя вперёд, в гиперпространство. Всё, мы в «гипере», мы оторвались…
Только вот, права поговорка про «не говори «гоп», пока не перепрыгнешь». Корабль как будто наталкивается на невидимую стену. Натянувшиеся под моим немалым весом ремни врезаются в моё тело. Да, это больно. Вроде, на мостике всё хорошо — все в штатном режиме были пристёгнуты.
– Доклад! — сказал я.
– Двигатель — норма, — сообщили из инженерного отсека.
– Вооружение — норма, — отозвались артиллеристы.
– Навигация — норма, — ответил Винтер.
– Управление — норма, — доложила Лена.
– Где мы?
– Нас выбросило из «гипера», — ответил Винтер. — Неизвестно, что это было, но мы «улетели» всего на световой год.
– Понятно. Я, конечно, могу ошибаться, но думаю, что наш экстренный выход в нормальное пространство связан с нашим большим другом. Ну, раз так — штурману начать считать курс и готовиться к прыжку. Пилот — давай ускорение и курс на уход вглубь системы. Не хватало, чтобы сейчас тот линкор прямо нам на голову свалился…
– Капитан, проблема, — мёртвым голосом сказал Винтер.
– Что такое?
– Компьютер не принимает никаких координат для прыжка. Я знаю, где мы находимся — но компьютер не принимает координат.
– Ясненько, — ответил я. — В таком случае, я догадываюсь, с чем –то может быть связано. Пилот, у вас всё хорошо?
– Никак нет, — ответила Лена. — Управляющие сигналы проходят не очень хорошо. Корабль не набирает ускорение.
– Поздравляю, товарищи офицеры. Нас атакует вирус. Будем разбираться, откуда он. Хотя, пара предположений у меня есть. Джонс, выслать ремонтного бота к месту, куда нам попал тот дрон!
– Принято, капитан. Никак нет, не могу выполнить. Команда не проходит.
– Тогда свяжись с Васькиным, на предмет
– Так точно, капитан.
Я встал из капитанского кресла. Многочисленные экраны, на которые выводилась разная нужна информация, свернулись и ушли с моего пути. Путь до шлюза не занял у меня много времени. Бортинженер в компании двух десантников в полной броне уже ждали меня.
Первым делом — облачиться в скафандр. Хотелось, конечно, забраться в боевую броню, как у десантников, тем более, что опыт обращения с таким «костюмчиком» у меня имеется, но, пришлось лезть в инженерный скафандр. Он отличался от боевого только тем, что вместо разнообразного встроенного вооружения и систем, позволяющих с этим вооружением работать, там были установлены разного рода инструменты и прочее. Уровень защиты инженерного скафандра не уступал боевому. Всё же, приходилось и в «горячую зону» реактора лазить, и «гулять» по обшивке корабля в разных условиях, включая бой. Так что — разница была лишь в том, что боевой скафандр был оснащён оружием.
Мы вышлю из шлюза в открытый космос. Сейчас, когда «Киров» двигался на малой тяге, «улететь» с обшивки было очень просто. Поэтому на броне крейсера были закреплены специальные элементы, к которым хорошо «цеплялись» магниты на ботинках и других местах скафандров. Также, никто не отменял ранцевых двигателей и старые добрые страховочные тросы. Медленно и осторожно мы отправились к корме корабля. «Киров» был не самым большим кораблём в земном флоте, но всё же, пройти двести пятьдесят метров по внешней обшивке корабля — совсем не то, что пройти то же расстояние где-нибудь по городу. Разница была довольно существенной.
Комбинируя прыжки при помощи двигателей с использованием тросов и магнитов, мы добрались до кормовой части «Кирова». Отметины от попадания пушки дрона были здесь, как на глазах. И только человеческий глаз, усиленный оптикой шлема, смог увидеть то, что мы не смогли рассмотреть при осмотре через камеры бота. Хотя, мы и не искали… Это были не отметины. Просто в броню «Кирова» углубились небольшие предметы. Были они, разумеется, не снарядами, а специальными модулями для взлома. И активировал их, скорее всего, наш «друг» — линкор. Модули смогли подключиться к сети крейсера и найти вход в системы, отвечающие за гиперпривод и маневрирование. Постепенно они начали отключать и все остальные системы корабля…
Я изложил все эти выкладки бортинженеру. Тот решил согласиться со мной.
– И что делать с ними? — спросил он, показывая мне на «модули».
– Ну, я так думаю, что вытащить эти штуки из брони корабля — реально, учитывая наше снаряжение.
И мы попробовали. Как оказалось, в броне эти штуки сидели довольно крепко, успев за прошедшее время буквально «врасти» в неё. Проще было вырезать кусок брони, куда попали эти модули, и вставить новый. Операция вполне выполнимая — на верфи, или в «сухом» доке. Но не в открытом же космосе, в нескольких десятках световых лет от ближайшей обитаемой планеты!