СОЗ
Шрифт:
Я лежал на койке в зоне микрогравитации — и мне было очень и очень хорошо. При микрогравитации самая жёсткая койка делается мягче пуховой перины — а, что касается баек про разного рода неприятные ощущения, байки они, по большей части и есть. Космическая болезнь сродни морской, и в космос стараются брать тех, кто ей не подвержен. Я успел написать отчёт, о том, как прошло столкновение с дронами и их «хозяевами», и теперь отдыхал. Техники в специально оборудованной камере смотрели, как разобрать захваченный нами дрон на части, и всё пока что было неплохо.
Дверь отъехала в стену по направляющим. В каюту вошла
– Привет, капитан! Что делаешь?
– Ничего, — ответил я. — Отдыхаю от трудов праведных — и не очень…
– А я вот решила тебе компанию составить. Сырники будешь?
– Сырники? Но откуда?
– С камбуза, естественно. Полчаса поговорила с коком базы, он пустил меня на своё рабочее место — вот тебе и сырники. Ты ведь с творогом любишь?
– Разумеется.
– Ну, вот я и сделала нам с тобой сырников. Кстати, пищевой синтезатор делает неплохую сметану, так что — налетай…
Я на самом деле любил сырники с творогом. А уж со сметаной — в общем, уплели мы их с таким аппетитом, что треск за ушами слышно было и в коридоре. К счастью, на звук никто не прибежал, а то пришлось бы делиться…
Я облизнул пальцы, после того, как забросил в рот последний кусочек сырника.
– Ну, ты прекрасно готовишь. Было очень вкусно.
После сырников завязалось общение на тему того, что дальше будет. А то, что дело пахнет, как минимум, войной — было понятно. Нас атаковали? Атаковали, да ещё как. Мы стреляли в ответ? Ещё как стреляли — я сам расход боеприпасов после боя подписывал. Корабль получил повреждения в результате вражеской атаки? Для ответа на этот вопрос достаточно просто на «Киров» посмотреть — он как раз в «сухом» доке стоит сейчас. Среднее орудие в передней башне на треть просто срезало. Броня вся в сколах и выбоинах — пробитий нет, так как мало что просто до брони долетало, но всё же… В общем, вид у крейсера такой, что понятно, что он в бою побывал. Не знаю конечно, кто это был — «кочевники» там, не «кочевники» — но они произвели нападение на второй уже боевой корабль Земли. Это, если что — акт нападения, «Casus belli», так сказать. Так что — совершенно определённо, пахло войной…
– Мне было страшно, — вдруг сказала Олеся. — Недолго, где-то несколько секунд. Но — реально было страшно.
– Когда? В какой момент?
– Когда мы шли на прорыв. Я понимала, что всё кончится нормально — но где-то несколько секунд мне было страшно.
– Это нормально. Сама же знаешь, только дураки ничего не боятся. Да, план на самом деле был полной авантюрой — но других вариантов просто не было. Вот он и сработал…
– Я понимаю. Но после такого… После такого начинаешь ещё сильнее любить жизнь — и ценить каждую секунду бытия…
– Да, это так. Я понял тебя…
Я обнял Олесю и дал девушке лечь на меня. Сначала мы просто лежали, она на меня — просто так. Потом я начал кончиками пальцев поглаживать Олесю через ткань комбеза. Как выяснилось, девушка надела его на голое тело… От таких ласк дело скоро перешло к поцелуям, после которых я медленно стянул комбез с девушки. Она сама помогла мне в этом деле, и вскоре мы продолжали целоваться и ласкать друг дружку, но теперь нашим рукам ничего больше не мешало.
– Я разговаривала с подругой, про секс, — сказала Олеся. — И она порекомендовала
Девушка прошептала мне кое-что на ухо.
– Ну ничего себе! — сказал я. — И это бывает?
– Она ответила, что да. Попробуем?
– А почему бы и нет?
Я поудобнее устроился так, как хотелось бы Олесе, и начал действовать. Сначала девушка призналась, что ей как-то щекотно, но потом я ощутил, как в ней нарастает возбуждение. Олеся стала глубже дышать, потом по её телу начала пробегать дрожь…
– Ох, Алексей, ты так хорошо это делаешь! Не останавливайся, только не останавливайся!
Я не мог ответить — это дело подразумевало, что рот и язык у меня будут немного заняты. И я продолжал. Мне было так же хорошо, как и Олесе, так что я тоже ощутил какое-то удовольствие, когда девушка буквально выгнулась дугой, опираясь лишь на лопатки и ягодицы, издав при этом почти крик.
– Это было круто! — сказала она, отдышавшись. — Это было очень круто! Но я хочу сделать что-то и для тебя… Он так приятно выглядит, он буквально так и просится ко мне в рот…
И, прежде, чем я успел что-то сказать, Олеся нежно обхватила своими губами мой «жезл». Мне было приятно, да… А девушка, видимо, как-то поняв, как именно всё это делается, начала работать губами и языком. И получалось это у неё очень и очень хорошо…
После душа я просто лежал на спине, положив руки на голову, и изучал потолок.
– Где ты? — спросила меня Олеся.
– Что?
– Где ты? — повторила девушка. — О чём ты думаешь?
– О том, что будет дальше. О том, кто на нас напал — и что с ними делать.
– И какие мысли?
– Да сам пока не знаю. Хотя то, как быстро они взломали компьютер «Кирова», наводит меня на определённые мысли…
– Дай угадаю… Небиологическая форма жизни?
– Или очень сильно киборгизированная форма жизни. Может, раньше это были вполне себе живые существа, но, в силу каких-нибудь причин, они решили отказаться от биологических тел… Сама же знаешь, сколько всего было написано на эту тему…
– Да знаю. Только вот, жизнь гораздо более удивительна, чем всё, что было написано в книгах…
– Верно. Но строить предположения нам никто не запрещает…
В карантине нас продержали ещё несколько дней, но, признав «чистыми», отпустили. И вот «Киров», в очередной раз разогнавшись, уходит в «гипер». Короткий прыжок — база «Альфа» находится в соседней с Солнечной системой — и мы дома. Крейсер автоматически связывается с системным диспетчером, и, дождавшись эскорта из пары эсминцев внутрисистемного патруля, мы летим домой.
И вот, «Киров» гасит скорость, стыкуется с платформой «Альфа», переводится на обеспечение от станции, экипаж отправляется отдыхать, а я — на приём к начальству. Конечно, я отправил доклад, пока мы находились в карантине, но, как говорит наш президент — «электронный документ хорошо, а побеседовать с живым человеком — лучше».
В кабинете были президент Учредительного Совета СОЗ, он же — Президент Российской Федерации, министр обороны Российской Федерации — и я, скромный капитан линейного крейсера. Первые лица государства слушали мои мысли по поводу столкновения с противником. Я уже не робел, так как с этими людьми мне сталкиваться приходилось — и я знал, что они грамотные и компетентные в этих вещах.