СОЗ

Аряев Алексей

– И кто тот счастливец, которого ты так жаждешь отправить на самоубийственное задание?

– Я сам пойду, — ответил я. — Зачем посылать кого-то?

– Ну, я, конечно, слышал про «crazy russians», но ты их просто переплюнул, — сказал Питерс. — Тебя же убьют к чёртовой матери!

– А вы, парни, на что? А почему именно я — командир самого сильного корабля имеет право вести переговоры от имени всего соединения. Так что — кто, кроме меня?

– Ты, видимо, пока стажировался в этой вашей Ryazan, совсем помешался. Даже говоришь, как эти десантники, — продолжал Питерс. — Ладно, хорошо. Пусть твой план не сработает, и они станут атаковать. Что нам делать?

– Это вопрос или пожелание? — уточнил я.

– Вопрос.

–

Так вот, парни — я так думаю, что два линейных крейсера и линкор смогут прикрыть меня? Всё-таки, суммарная огневая мощь наших кораблей довольно велика. Я, конечно, не скажу, что для меня это будет лёгкая прогулка, но и смертельной угрозы, думаю, не будет…

– Всё равно — ты сумасшедший, — сказал Питерс.

– Нет. Просто я русский.

И работа закипела. «Адмиральский» катер срочно перекрасили в демаскирующий белый цвет. Пока краска сохла, я взял со склада новенький боевой скафандр. Быстро подогнал его для себя, установив усиленные бронеплиты защиты и дополнительный двигатель для полётов в космосе. Теперь, если катер подобьют — ну, всякое бывает — я смогу уйти на двигателях скафандра. А так как он чёрный — заметить меня будет, как минимум, проблематично. После таких мер было бы неплохо сделать так, чтобы мой выход, в любом случае принёс пользу для группы. Так что, ставим дополнительные сенсоры, системы целеуказания… Теперь с катера будет идти телеметрия почти до последнего момента. Уж стрелять по чужой наводке могут все три корабля моего «соединения». Ладно, отставить грустные мысли, погибать я не собираюсь при любом раскладе — а раз так, то, как сказал классик, «Будем жить!».

Итак, в назначенное время я занял место в пилотском ложемента своего катера. Сначала там было тесновато, но, после того, как я подогнал ложемент под скафандр, управлять стало более комфортно. Катер вышел из причального дока «Советского Союза», и я направил его туда, куда и планировал — к границе астероидного поля. Шёл я на малой тяге, чтобы меня успели заметить. Всё это было хорошо, если не считать того, что летел я долго — больше трёх часов. Конечно, в наушниках скафандра играла музыка — я всегда подключал к системе связи скафандра свой плейер. Сейчас по списку была «Мельница», и приятный голос Хелависы пел одну из песен Высоцкого, «Балладу о борьбе». Лететь под такое было, как минимум, приятно.

Собственно, вот я и на месте. Оттормаживаюсь маневровыми движками. Да, мы ходили пока что на плазменных двигателях, но учёные обещали «вот-вот» выкатить какие-то новые двигатели, специально для малых кораблей — мол, будет такая манёвренность, какая просто не снилась, даже в самых изощрённых мечтах. Ну что же, мне пока что нравились и плазменные двигатели, если бы не одно «но» — на истребителях они «жрали» столько рабочего тела при манёврах, что активно маневрировать можно было не более часа. Ну что же, если удастся сделать такие хорошие двигатели, тем лучше. Всё же, «москитные силы», хоть и не принимали участия в боях, использовались пока что весьма активно…

Я сориентировал катер так, чтобы он смотрел носом на астероиды. После этого я включил аварийную световую сигнализацию и стал подавать по ближней связи сигналы. Сигналы эти были на нескольких языках, включая язык «серых», и значили «Я пришёл с миром. Я не вооружён. Прошу переговоров». Ну, просто других способов привлечь к себе внимание в космосе я не знал. Ну, не кричать же? Тем более, что воздуха нет, а значит, если предположить, что я хоть как-то не умру, выйдя из катера и сняв шлем, звука никто точно не услышит…

Из-за ближайшего булыжника, на расстоянии около километра, выплыли два дрона. Теперь я мог рассмотреть их получше. При ближайшем рассмотрении они походили на «NightHawk» не так уж и сильно. Относительно небольшой фюзеляж, крылья, которые крепятся к нему под углом градусов так тридцать в горизонтали. Под крыльями подвешено

что-то типа ракет, под фюзеляжем — какой-то ствол. На самом деле, твердотельная артиллерия в космосе — вовсе не нонсенс. В конце концов, линкор стрелял по «Кирову» из очень даже эффективных орудий — и орудия «Советского Союза» тоже оказались вполне на уровне — на испытаниях, по крайней мере. Так что — всё может быть. В конце концов, тот же масс-драйвер — тоже к твердотельной артиллерии относится…

Дроны приблизились ко мне. Затем появилось ещё несколько штук, потом ещё и ещё. Через несколько минут вокруг меня находилась сфера — я был полностью окружён дронами. Интересно, что будет теперь? Комм катера пискнул, информируя о запросе доступа. Я отключил комм от всех прочих систем и разрешил подключение. На экране сначала появилась какая-то «пурга» из пикселей, потом «пурга» стала как-то упорядочиваться, а потом экран полностью очистился, и на нём высветилось:

«Кто ты такой, и что тебе надо в наших владениях?». Ну, кто бы сомневался. Классика жанра, так сказать… Ладно, ответим… Мои пальцы, хоть и упакованные в перчатки скафандра, запорхали по клавиатуре: «Прошу прощения, но не могли бы Вы объяснить, почему это — Ваши владения? И где их граница». Ответ пришёл почти сразу, что тоже говорило мне о том, что я веду диалог или с полностью небиологической формой жизни — или с киборгизированной по самое «дальше некуда». «Нам принадлежит всё. Весь космос — наш. Те, кто жил в этой системе, думали, что эта система принадлежит им. Они ошиблись.». Ну, вот и угрозы пошли. Как это мило. Собеседник мой, конечно, считает, что он мне не угрожает, а констатирует факт, но, как же это всё заштамповано и заклишировано… Ладно. «Космос, весь космос, не может принадлежать никому. Он должен принадлежать всем. Он — общий для всех. Мирное сосуществование гораздо лучше и выгоднее, чем уничтожение всех, кто тебе не нравится.». «Мы не уничтожаем. Мы забираем ресурсы. И ты тоже — ресурс.». Ну, разумеется. Уже из чистого хулиганства я выбил: «Попробуйте, поймайте!».

Так, ручка на себя, сектор тяги до упора, форсаж. Катер лихо переворачивается «брюхом» вверх, после чего из сопел маршевых двигателей вырывается могучая струя плазмы, которая буквально «выжигает» нескольких дронов, которые оказались у меня за кормой. Дроны, которые оказались у меня перед носом, были сожжены носовыми лазерами. Да, конечно, эта внезапность хорошо мне помогла, но сейчас они бросятся в погоню. Ну что же, пора переходить ко второй фазе плана. Катер, конечно, жалко, но… У меня их два на борту, так что запасной всегда найдётся…

Взгляд на приборы. Пока никто не гонится. Отлично, значит, ещё какое-то время пролечу с относительным комфортом. Выжидаем ещё немного. Ага, кто-то появился. Ну, или «что-то», что большой роли сейчас не играет. Вводим некую последовательность команд в автопилот, после чего дёргаем рычаг катапульты.

Для этого манёвра нашим техникам пришлось очень сильно переделать внутреннее пространство катера. Дело в том, что у современных машин катапульта выбрасывает пилота «вверх», или «вниз», или в стороны — но никогда вперёд. А мне надо было именно это. Так что — пришлось резать носовую броню катера, прокладывать там специальный туннель и добавлять ещё кое-что. Словом, инженерам и техникам пришлось повозиться. Импровизировали почти что на ходу.

Кресло развернулось в стартовую позицию, после чего меня втолкнуло в туннель, после чего магнитная катапульта буквально швырнула меня вперёд. Пиропатроны вышибли люк туннеля, и я понёсся туда, где находились, удерживаясь в точке Лагранжа, наши корабли. Катер же, вышвырнув меня наружу, отправился туда, куда вёл его автопилот. По сравнению с катером, я был почти что невидим на сенсорах моих «оппонентов». Разумеется, они будут преследовать катер, думая, что я нахожусь внутри. Ну что же — пусть погоняются, хуже им от этого точно не будет…