Создатель кошмаров
Шрифт:
Эта ассоциация показалась оракулу хорошим знаком. Силены всегда были добрыми друзьями прорицателей, по легендам щедро делясь предсказаниями и помощью в их расшифровке.
Голос у экскурсовода тоже оказался примечательным. Теплый, доброжелательный, совсем негромкий, но слышно было каждое слово на самом дальнем краю площадки. Как лесное эхо, усиливающее самый невнятный звук.
Герард с интересом прислушался.
— …а теперь скажите, какое, на ваш взгляд, самое важное достижение государства — предшественника Полиса? — спросил юноша.
— Отмена
— Верно, — отозвался экскурсовод. — Отмена рабства. И почему это было так важно?
— Потому, что свободный человек активнее, энергичнее, деятельнее, чем тот, кого заставляют работать страхом и силой, — сказал серьезный мальчик в переднем ряду.
— Рабы рано или поздно уничтожат и рабовладельцев, и их культуру, и все их достижения. Потому что ненавидят все, связанное с теми, кто притеснял их, — продолжила девочка с двумя длинными косами. — Книги, статуи, дворцы, храмы. Ничего этого им не надо. Убьют людей, которым вынуждены были подчиняться. И целая цивилизация исчезнет.
Герард прекрасно знал, отчего именно произошла отмена рабства, как и то, что сновидящие, а именно оракулы, приняли в изменении системы общественных взаимоотношений непосредственное участие. Но не стал вмешиваться.
Юноша-гид утвердительно наклонил голову, благодаря за правильные ответы. За его спиной засветилась интерактивная карта. Очертания двух полуостровов, разноцветные фрагменты материка, напоминающие лоскутное одеяло, начали окрашиваться единым золотым светом, объединяясь. Колыбель цивилизации — Древняя Эллада, затем великий Рим, захвативший Нарбоненсис, Аквитанию, Тарраконесис, Бегику…
Очертания новой земли становились все более привычными.
— Только свободные люди могли создать современный Полис в том виде, какой нам известен сейчас.
Гид увидел Герарда, стоящего в отдалении, коротко склонил голову, показывая, что тот замечен, и продолжил краткий экскурс в историю…
— …и сейчас мы покажем вам сердце древнего Полиса, — наконец услышал оракул. — Вы спуститесь в шахты, где добывали мрамор-травертин, из которого построены все старинные здания: жилые дома, храмы и театры.
Гид кивнул девушке, отвечающей за вторую часть экскурсии, попросил школьников следовать за ней. И направился к Герарду.
— Я тоже хочу спуститься в шахты, — сказал оракул после приветствия.
— Следующая группа через полчаса. — Взгляд «сатира» переместился на хмурого кота, восседающего на плечах оракула.
— Нет. Мне нужен седьмой уровень, — отозвался Герард, а затем, подумав, добавил: — А еще лучше девятый.
— Вряд ли это возможно, — улыбнулся гид. — Открыты для посещения только четыре первых.
— Знаю, — проворчал оракул и показал значок сновидящего. — Служебная необходимость.
Юноша тут же стал серьезным.
— Впервые ко мне обращается мастер сновидений. Да еще и с просьбой опуститься в закрытые ярусы подземелья. Там нет ни света, ни удобных проходов. Что вы хотите найти?
— Ответы.
Гид
— Ладно. Идем.
Вот и вход в древние шахты: длинная каменная лестница опускалась в холодный полумрак пещеры. Аякс крепко вцепился когтями в плечо оракула. Тело кота напряглось, лапы пружинили при каждом шаге спутника, словно он был готов спрыгнуть, едва только увидит или почует опасность.
Ступени уводили все глубже в подземелье, прямоугольник света над головой отдалялся. Зажглись лампы. Желтые сферы освещали неровный каменный пол, темные стены, уходящие ввысь. Узкие одинаковые коридоры пересекались друг с другом, теряясь во мгле.
— «Покуда юный мрамор не взойдет в заброшенных людьми каменоломнях…» — едва слышно произнес Герард, шагая следом за гидом.
Из этого камня построен Храм всех богов, амфитеатр Флавиев, ипподром, театр Марцелла, арки, колонны, весь Форум и множество других зданий. Незримые нити тянулись отсюда на поверхность, словно сосуды, по которым текло время. Центр Полиса, его сердце, как верно заметил юноша в одежде лесного бога.
Место, где можно получить ответы, если задать правильные вопросы.
Холод и полумрак прорезали бесконечно длинные тоннели. Запах ледяного камня и сырой земли заполнял собой пустоту, душил все остальные запахи.
Аякс, громко сопевший над ухом оракула, звонко чихнул. Ему тоже не нравилась промозглая сырость, набивающаяся в шерсть.
Издалека долетели приглушенные голоса, смех, удивленные возгласы. Одна из экскурсий прошла по боковому проходу. Живые человеческие силуэты, окруженные теплым сиянием в суровой, мертвой пустоте. Но вечное безмолвие шахт очень быстро погасило яркий проблеск жизни.
Юноша шел быстро, отлично ориентируясь в полутьме. Поворачивал в еще более узкие ходы, пересекал небольшие залы, скудно освещенные бледными пятнами света, падающего сквозь разломы в потолке. Спускался по лестницам коротких переходов.
Кое-где в стенах на уровне человеческого роста виднелись продолговатые ниши. Иногда они исчезали, иногда их становилось больше и они лепились друг к другу как соты. Часть их была открыта, часть замкнута грубой кирпичной кладкой.
— Что там? — Герард, проходя мимо одного из таких замурованных отверстий, машинально побарабанил пальцами по шершавой холодной поверхности.
— Смотри, разбудишь, — усмехнулся гид, мельком взглянув на спутника, и пояснил: — Это локулы. Могилы. После того как шахты были выработаны, их забросили. И здесь скрывались несколько религиозных сект. Они выдолбили в стенах углубления, чтобы укладывать туда своих умерших.
— То есть, ты хочешь сказать, они жили рядом со своими покойниками? — уточнил озадаченный оракул.
— Да, — отозвался юноша, разглядывая кладку. — Сейчас в это трудно поверить, не так ли?
Мертвых в Полисе сжигали. Уже не одно тысячелетие. Он сам рано или поздно превратится в пепел над океаном… Как Ида.