Созидательный реванш (Сборник интервью)

Поляков Юрий Михайлович

— А почему «в откате»?

— Потому что была у Солженицына публицистическая книга «Россия в обвале». У меня — и полемика с Солженицыным, и продолжение его мыслей… Та структура, то взаимоотношение народа с властью, которые сложились в начале девяностых, сохраняются и сейчас. Они иногда напоминают мне отношения охладевших друг к другу супругов. Спят в одной постели, но мечтают совершенно о разном.

— Раз мы начали говорить о налогах…

— Я о налогах не говорил. Я исправно плачу налоги. И немалые. А когда меня спрашивают, как реформировать нашу налоговую систему, откуда я знаю.

— Наш

радиослушатель вас спрашивает: почему и сейчас практически невозможно начать свое дело без привлечения преступного капитала?

— Потому что, к сожалению, лихие девяностые мы захватили с собой в третье тысячелетие…

— Есть один старый философский анекдот… Идет американский гражданин, видит шикарный «Бентли» и думает: «Вот заработаю много денег и куплю такой же». Идет русский, видит шикарный «Бентли», достает шило и прокалывает шину…

— Этот анекдот будет работать до тех пор, пока резаная зеленая бумага, которая называется долларами, останется мировыми деньгами. Как только США начнут жить за счет своей экономики, там тоже начнут прокалывать шины…

— Может, просто еще советская пропаганда вдолбила нам, что богатство плохо само по себе? Не пора ли перевернуть сознание нашего простого человека, чтобы он думал не о том, как проколоть шину, а как заработать?

— Вы меня все время увлекаете не в мою сферу. Но я вам все-таки скажу… Ну вот, допустим, я — нормальный, законопослушный предприниматель средней руки. Поставил свое дело, вместе с женой, с детьми уродовался, работал с утра и до вечера. И вот я вздохнул. У меня появилась приличная машина… Бабах: дефолт девяносто восьмого! Я слег с инфарктом. Оклемался. И снова пошел зарабатывать. Опять десять лет вкалывал как папа Карло. Поднялся, расширил дело. И тут опять — бабах: кризис две тысячи восьмого!

Почему не дают сформироваться как классу тем людям, которые хотят честно заработать на «Бентли»? Почему на «Бентли» чаще всего ездят те, кто ворует или заработал деньги неправедным трудом? Ведь в третий раз бывший законопослушный предприниматель не будет уродоваться. Он возьмет шило и пойдет прокалывать шины! И виновата в этом будет власть, ведь мы отлично знаем, что тот же дефолт был абсолютно рукотворен. Мы знаем даже имена людей, которые в этом виноваты. И они продолжают оставаться во власти.

— И все же, может, нам стоит несколько подкорректировать наше отношение к достатку и к тем, кто им обладает?

— Пусть кто-то другой меняет у людей менталитет! Тот, кто знает хороших богатых… Путь о них и пишет. У меня есть один состоятельный приятель. Дважды я невольно оказывался с ним в деловых отношениях, и дважды он меня обманывал. А ведь мы не чужие! Я пишу то, что знаю.

— Выходит, слова «богатый» и «негодяй» — синонимы?

— Не в этом дело. Среди богатых масса замечательных людей. И приличных. И чадолюбивых. И у них бывает по пять, по шесть семей. И всех детей они любят. И все дети учатся в Англии… Но в литературе и искусстве есть понятие типического. И такие, как олигарх Чермет в «Одноклассниках», — вот они типичны. А если кто-то хочет спеть «новым русским» гимн — ради бога.

«Если не дашь денег, выйду замуж за демократа»

— В начале девяностых мы начинали строить новое общество по образу и подобию западного и даже пользовались советами западных политологов. А получилось не совсем то, что нам хотелось бы. Как вы сами сказали — «не так срослось». Ну почему у нас не срабатывают общие закономерности?

— Хотите

сказать, почему не сложилась основа нормального демократического общества? Объясню. Потому что первый же конфликт между законодательной и исполнительной властью осенью девяносто третьего года — а зачем же демократия, как не для того, чтобы конфликтовать и договариваться? — разрешили с помощью стрельбы из танков. Какая после этого демократия? После этого началась диктатура Ельцина, Семьи и Семибанкирщина. Забыли?

Звонок в студию:

— Алло, Юрий Михайлович! Звонит Андрей из Москвы. Вот вы затронули тему демократии…

— Меня заставили. Я не хотел.

— …В одном американском фильме героиня, желая доконать отца, угрожает: мол, если не дашь денег, выйду замуж за демократа. Не кажется ли вам, что грядет закат демократического общества и на смену ему идет что-то другое, более приемлемое?

— Мой опыт зарубежных поездок и общения с людьми, в том числе с иностранными журналистами, привел к неутешительному выводу: все эти западные демократические процедуры не что иное, как бижутерия для доверчивых, за которой стоит абсолютно жесткий контроль и абсолютное человека подчинение государственным или корпоративным интересам. Человек свободен, как вода, бегущая по водопроводным трубам.

— Вы про Запад говорите?

— Про Запад.

— Но у нас-то не так…

— Больше года назад, вскоре после августовского нападения Грузии на Южную Осетию, я встречался в Вене с журналистами. И они стали говорить о том, что в России — полицейское государство, нет свободы слова и так далее. Я им сказал: «Не буду с вами спорить. У нас не все в порядке со свободой слова. И с демократией не очень получается… Но когда случились эти события, у нас „Новая газета“ заняла активную прогрузинскую позицию. И радио „Эхо Москвы“ довольно долго фактически вещало в поддержку Саакашвили. И никто газету не закрыл, никто радио не разогнал. Раздался ли у вас хоть один голос хоть в одной газете, на радио или телеканале в защиту Москвы? Это что? Свобода слова?» Они все покраснели, как школьницы в кабинете венеролога, и стали отводить глаза в сторону.

«Газеты уже оборались! А власть не слышит…»

— Юрий Михайлович, мы знаем, вы часто встречаетесь с политиками самого высокого ранга — в том числе с Медведевым и Путиным. Вы о своих «корыстных» интересах им говорите?

— Конечно. И прежде всего о том, что у нас в России абсолютно нарушена обратная связь власти с обществом. Даже в советской системе, сложной, запутанной и очень неповоротливой, все-таки если появлялась критическая статья в «Правде», «Комсомолке», «Литературной газете», виноватого чиновника наказывали, он мог лишиться своего поста. И даже принимались очень серьезные государственные решения по публикациям. И это при отсутствии оппозиции. А сейчас можно обораться, разоблачая преступления, указывая на безобразия и злоупотребления, умоляя власть вмешаться, — и никакой реакции.

Ну, вот сколько писали, в том числе «Литературная газета», о том, что нельзя некомпетентных людей допускать к серьезным секторам экономики и к техногенной сфере. Нет, они там орудовали, теперь мы получили вот эту аварию на Саяно-Шушенской ГЭС. Это же прямая вина Чубайса. А ему хоть бы хны. Теперь, уже после того, как там грохнуло, признали: да, тревоги вопиющих были справедливы. И все! Ну и что нам от этого? Чубайс-то снова при кормиле.

— А сейчас бы вы оборались по какому поводу?