Созвездие гончих псов
Шрифт:
— Да уж это точно… — подтвердила Айлин.
Мы легли, точнее, легли остальные, а я остался сторожить костер. Мне нельзя было спать еще часа четыре, поэтому не оставалось делать ничего, кроме как обдумывать произошедшее.
Динго — разумный? Да без проблем. Можно подумать, я раньше об этом не догадывался. Ну, может быть, о том, что он на самом деле — человек, я не догадывался. А об остальном… Ничего странного. Все странное, что поможет нам выбраться — это даже хорошо, тем более, что Динго — отличный парень, и я давно хотел поговорить с ним по душам. Ну, с хвостом —
Я улыбнулся и откинулся к камню. Все складывается не так, как то запланировал Игрок, а значит — все складывается хорошо.
Как бы пафосно это не звучало, но Динго — неучтенный фактор в его коварных планах. Лишняя фигура на шахматной доске. И притом фигура, находящаяся полностью на нашей стороне, да к тому же еще и лично заинтересованная в нашей победе. Динго же вроде бы говорил, что Высшие Силы — или кто они там, он почему-то не хотел раскрывать подробности двух своих встреч с ними — обещали ему обратное превращение и возвращение домой в случае нашей победы.
Хотя, конечно же, он все-таки старается не ради себя, а ради нас, осознавать это было приятно. Выберемся мы или погибнем тут — а шанс погибнуть был совсем реален — но у нас есть друг, который ради нас готов на все. А значит, и мы ради него… На этом и строится любая дружба.
Я откинулся к камню и прикрыл глаза, но уже через мгновение открыл их снова. Спать было нельзя. Нужно сторожить костер.
Несмотря на то, что, сторожа костер первым, я лег намного позже остальных, встал я рано. Было как-то немного прохладно, и я передернул плечами, поглядев на костер. У костра сидел Динго и методично грыз чью-то кость, достаточно здоровую.
— А… — я хотел что-то спросить, но опять поймал себя на ирреальности всего происходящего. Ну ладно, я разговариваю с псом — к этому я привык уже неделю назад. Но он мне отвечает! — А почему ты? Разве не Айлин?..
— Я ее спать отправил. — Динго оторвался от кости. — Нечего ей каждую ночь просыпаться за два часа до рассвета. Все равно они с Падди, пока менялись, меня три раза разбудить успели. Господи, как хорошо уметь говорить-то…
— Ясно… — я покосился на берег речки — крокодилов на горизонте вроде бы не было, и я рискнул умыться. Вода была прохладной, освежала и проясняла мысли.
— Динго… — я как мог растерся руками и подсел ближе к костру. — Я вот не пойму… Не обижайся только, но… Если ты человек — зачем ты сырое мясо ешь? Я понимаю, когда ты один на природе, но сейчас…
Динго снова поднял голову и внимательно посмотрел на меня. В его глазах было что-то такое, что я испытал желание отодвинуться.
— Ну, это же я так… Не обижайся… — повторил я.
— Да нет, я не обижаюсь… — Динго помотал головой. — Просто обдумываю. Вопрос и правда интересный. Понимаешь ли… Ты не так его задал. Я не человек. Нет.
— Но ты же… — я удивился.
— Да, я был человеком. Я надеюсь, что еще буду им. Но сейчас я не человек. Я именно динго. А когда ты — животное, зверь, ты все чувствуешь иначе. Запахи, вкусы… Для меня это сырое мясо, — Динго двинул лапой кость, — куда вкуснее, чем жаренное или варенное. Нет, бесспорно, ни от того, ни от другого я при случае не откажусь… Но сырое все-таки на них не променяю.
— Да? — я с сомнением посмотрел на кость с ошметками красноватого мяса. — Ну, это понятно, но все-таки мне как-то не по себе даже когда я смотрю на него. И даже сам тот факт, что ты ежедневно убиваешь столько кроликов, а мы их едим.
— Думаешь, у меня таких сомнений не было? В самом начале. — Динго усмехнулся, широко раскрыв красную пасть, под цвет этого самого мяса. — Тут все просто, Рик. Или мы убиваем и едим их — или умираем с голоду. Никаких неоднозначностей.
— Ну да, тут ты прав, — вынужден был признать я. — Ничего не возразишь.
— А вообще — я тебе так скажу. — Динго перехватил кость поудобнее, но пока не грыз ее, а просто держал рядом. — Я, конечно, очень хочу снова стать человеком, но… Тут скорее ностальгия какая-то. Гложет чувство, говорящее, что я не должен быть диким зверем. Немного скучаю по дому, семье, хотя и меньше, чем должен был бы, по идее. Поэтому — да, я хочу снова стать человеком. Но… Рик, если бы я только мог вернуться к себе домой и продолжить нормальную, человеческую жизнь — но в облике динго…
— Серьезно? — я критически оглядел мохнатого друга. — Неужели это настолько… У тебя же даже пальцев нормальных нет!
— Плевать… — Динго вздохнул. — Я ощущаю мир таким, какой он есть на самом деле. И не хочу снова ощущать его таким, каким видит его человек.
— Вы о чем это? — раздалось сбоку. Это начал просыпаться Падди, удивленно глядящий на нас двоих.
— Да так… — Динго вернулся к кости, не забыв предупредить перед этим:
— Как все встанут — собираемся и выходим. Надоело уже сидеть тут.
— Угу. Тут крокодилы. — Падди проследовал к реке — умываться.
Понятное дело, что пока все собрались, прошло еще часа полтора. Все это время Динго сидел у костра, приканчивая кость, но было видно, что ему действительно не терпится выйти. Его хвост беспокойно метался из стороны в сторону, стуча по земле и убыстряясь, когда мы делали очередной шаг на пути к выходу. Наконец, когда все было действительно готово и мы, затушив костер водой из речки, построились с рюкзаками на плечах, он встал и, с удовольствием потянувшись до хруста в суставах, объявил:
— Ну что же, туристы… Выдвигаемся.
И мы выдвинулись.
Поначалу мы двигались весело, о чем-то переговариваясь, обсуждая необычное происхождение нашего рыжего друга (на такое звание, честно говоря, куда больше претендовал Падди, но это уже детали). Тот привычно прокладывал нам путь, пару раз напоминая откуда-то из кустов, что он тут, рядом и все слышит. После длительного отдыха идти было легко. Но, как выяснилось, был в таком простое и минус. Уставать мы начали значительно раньше, чем обычно. Уже к полудню мы плелись, позабыв про разговоры, и только лениво отгоняли жирных мух.