СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей
Шрифт:
Жернова вращались в моей голове, красная пелена заволокла глаза. Но и сквозь нее я видел то же самое юное лицо, которому угрожал вал с белыми усами, готовый смыть и его, и меня, и еще миллионы крохотных живых островов. Этот вал казался мне посланцем и орудием природы, беспощадной к своим творениям, если они слабы. А чтобы стать сильными, чтобы выстоять против зазубренных гребней, есть только один путь — сплотиться, стать полосой суши, упереться всей массой и не дать себя сдвинуть. И тогда море, не сумевшее уничтожить нас поодиночке, угомонится, станет послушным и ласковым,
Мне удалось и на этот раз выровнять катер, вырвать добычу буквально из самой пасти моря. И оно в отместку швырнуло его на риф. Винт катера продолжал вращаться, накручивая на себя оборванный трос.
Удар. Треск раздираемого металла. Нестерпимая боль в руке.
Только бы не разжать пальцы!
По моему приказу робот Тим прыгнул за борт, чтобы очистить винт. Безумная затея. Я это знал, но больше ничего придумать не мог. На одном канате шхуну не привести в бухту. Надо использовать любой шанс, каким бы ничтожным он ни был.
Вздыбился новый вал, глухо заревел и пошел в атаку. Прощай, верный Тим! Мне было его жаль, как лучшего безропотного слугу, почти друга. Но я не мог забыть молящее лицо, вылепленное из такого же материала, как я.
Обломки катера швырнуло на рифы. Волны — бешеные языки, рифы — зубы…
Рука онемела. Пальцы разжались сами собой…
Осталась одна рука, один катер, один канат. И — мозг, молниеносно перебирающий варианты, подсчитывающий и рассчитывающий, направляющий машину, дающий ей волевое начало…
Я помню все так четко и ясно, как будто это происходит сейчас. Помню, как кружилась голова и ломило виски, помню беспощадную боль в затылке, скрежет жерновов, когда казалось, что еще секунда — и мозг не выдержит напряжения…
Когда катер со шхуной миновали входные буи и вошли в бухту, у меня уже не было сил радоваться.
Я успел переключить управление на вычислительную машину, повалился на постель и уснул. Я не слышал, как в мою комнату вошли люди со шхуны, как они хлопотали вокруг меня.
Проснувшись, я увидел перед собой знакомое лицо с большими, круглыми, усталыми глазами.
— Здравствуй, дружище! — сказал мне доктор Барновский.
— Здравствуйте, доктор, — ответил я. — Будете ругаться?
— По какому поводу? — его густые брови подпрыгнули.
— Я плохо выполнял ваши инструкции и, по-видимому, заболел. Опять жернова работали…
Вот когда он захохотал во все горло:
— Заболели? Жернова? Да плюньте вы на них! Они вам больше не страшны…
Он встал и посмотрел в
Море было залито солнцем. Оно сверкало, разглаженное и отутюженное, натертое до блеска, оно вздыхало, умиротворенное. Стоял зеркальный штиль. И тень от пирса только подчеркивала его великолепие, погрузившуюся в него чашу неба, плавающие в ней снежинки облаков… В моем сознании жила мысль: я нужен людям, а они очень нужны мне… До скорой, очень скорой встречи!
Я складываю письма в аккуратную стопку. Теперь я понимаю, кого видел на острове, в окне башни маяка. Нового пациента доктора Барновского.
И я уже знаю, что буду делать этим летом, как проведу отпуск. Я соберу своих друзей-аквалангистов, и мы исследуем подводные хребты, протянувшиеся от острова к континенту, проникнем в тайну их возникновения. Ведь уже теперь я твердо уверен: именно во время пребывания там Бориса от острова к континенту протянулся еще один хребет…
Вилли Петрицкий
ЛИЦОМ К СВЕТУ
Фантастический рассказ
Планета казалась необитаемой. До самого горизонта простиралась унылая пустыня. Мертвые пески глянцевито поблескивали под чужим, нестерпимо ярким солнцем.
Дэйв Кроу зажмурился. Защитные окуляры остались в ракете.
А сама ракета… Ее оплавленное тело лежало в полумиле отсюда!
Хорошо, что он вовремя катапультировался…
На мгновение Кроу охватил ледяной озноб. Но только на мгновение. Кроу умел владеть собой. Он нажал на кнопку информатора. Тотчас же по миниатюрному экрану побежали строки: «Аварийная кабина — готовность номер один. Топливо в норме. Жизнеобеспечение…»
По экрану заметались странно изогнутые дужки, напомнившие Кроу чаек в Либсвилльской гавани, и он выключил информатор.
Аварийная кабина в порядке. О’кей! Можно будет попробовать вернуться на главную трассу и просигналить межзвездным лайнерам об аварии. Если это удастся, через неделю-другую он будет на пути к Санта-Кулу.
Надо только как можно точнее определить координаты этой планетки, похожей на раскаленную жаровню.
Он не мог, пожалуй, очень уж уклониться от главной трассы. Когда отказали сначала автоматическая, а затем и ручная системы управления и корабль сошел с трассы, часы показывали…
Кроу выругался. Какая чушь лезет в голову. Проще простого заглянуть в межгалактический атлас. Наверняка это пережаренное тыквенное семечко обозначено в нем.
Скафандр сковывал движения, но Дэйв медленно приближался к останкам ракеты. На ходу он уже деловито прикидывал: «Значит, первое — сориентироваться. Второе — взять атмосферную пробу. Третье — обследовать систему жизнеобеспечения».
Настроение явно поднималось. К Дэйву возвращались спокойствие и всегда выделявшая его среди пилотов «Эврика-Клуба» уверенность в себе.