Спальни имеют окна
Шрифт:
– Можете мне не верить, но так оно и было.
Он расхохотался:
– Что бы ты подумала о такой девушке, малышка? – спросил он.
– Не втягивай меня в этот разговор, – заявила она. – Подумать только, как мы рискуем! Боже мой, бедная девочка!
– Пожалуй, я съем парочку яиц, – сказал я. – Я проголодался. Не беспокойтесь, я все приготовлю сам.
Я приготовился встать.
– Сиди и не двигайся, – сказал Лаури. – Малышка, если уж ему так хочется яиц, приготовь ему яичницу.
Она надула губки:
– Я не собираюсь ничего
– Уж больно быстро он проголодался, – сказал Лаури. – Меня не проведешь. Он хочет готовить сам! Ты знаешь почему? Как только ему в руки попадет сковородка с кипящим жиром, знаешь, что он сделает? Плеснет мне в глаза. И представляешь, что потом будет с тобой?
– Ой, ой! – закричала она.
– А вы подозрительный, – сказал я.
– Да, ты прав. Я чертовски подозрительный. – Лаури усмехнулся. – Я уже один раз имел с тобой дело. У меня есть опыт.
Девушка встала и пошла готовить яичницу. Я сидел и смотрел, как шипит на сковородке жир. Она, конечно, не умела жарить яичницу. Дно сковородки было покрыто корочкой. Она даже не потрудилась ее снять. А по бокам застыли пузыри. И яичница представляла собой отвратительное месиво, плавающее в жире.
– Детка, убери перец со стола, – сказал Лаури.
– Я хочу поперчить яичницу, – сказал я.
– Я сам тебе поперчу, – сказал Лаури. – Тебе только дай перечницу, ты обязательно снимешь крышку и сыпанешь мне перцу в глаза. И не смей трогать кофейник, – сказал он, увидев, как я потянулся за ним. – Я сам налью тебе кофе. Нет… Пожалуй, малышка нальет тебе кофе.
Лаури отодвинул стул, встал и сказал:
– Не двигайся! Не вздумай выкинуть что-нибудь. Я сейчас вернусь.
Он вышел в другую комнату, оставив дверь открытой, и через минуту вернулся, держа в руке пистолет.
– Эта штука, – сказал он, – отрезвит тебя, если тебе вздумается плеснуть мне в глаза горячий кофе.
Я давился жирной яичницей, заталкивал в себя тосты и все это запивал кофе. Надо сказать, что кофе был отменный. Но от еды меня воротило.
Лаури смотрел, как я ем, и смеялся.
– Тебе приходится каждый кусок глотать дважды.
– В чем дело? – спросил я. – Неужели вы пытаетесь критиковать яичницу, приготовленную руками малышки? Кажется, у меня совсем мало шансов поладить с вами, что бы я ни делал.
Он наблюдал, как я доедаю яичницу и допиваю вторую чашку, кофе.
– Сиди и не двигайся, – сказал он, – что бы ни случилось, не вставай с места. Понял?
Я зевнул.
– Мне это подходит. Я собирался помочь вашей жене помыть посуду.
– Жене! – фыркнула рыжеволосая.
– Ладно, малышка. Пусть будет так, – сказал Лаури.
– Как вы думаете, Лаури, зачем я пришел к вам сегодня?
– Черт меня побери, если я знаю.
– Я заключил сделку с Элджином. На карту поставлено восемьдесят тысяч. Мы получим только небольшую часть от этой суммы. Но эта часть может оказаться довольно большим куском. Думаю, что Элджин очень скоро явится сюда,
Лаури смотрел на меня с большим подозрением.
– Что ты имеешь в виду, черт возьми? Что значит «не взять меня в долю»?
– Да я просто спросил.
– Откуда мне знать, что он станет делать?
Он замолчал. Мы оба наблюдали, как девушка наливала воду в миску, окунала тарелки в мыльную воду, полоскала и ставила на сушильную полку.
Я взглянул на часы и сказал:
– Черт возьми, как странно, что Элджин не связался с вами. А я думал, что он придет сюда.
– Он что, сказал, что придет?
– Я выдал ему всю информацию по делу и попросил, чтобы он мне порекомендовал человека, который помог бы мне в случае, если бы дело приняло крутой оборот. И я ему сказал также, сколько этот человек получит за помощь. И он мне назвал ваше имя и адрес. Я ему сказал, что вы уже пытались со мной встретиться. А он засмеялся и сказал: «Люди, с которыми вы хотите встретиться, не всегда хотят встретиться с вами», или что-то в этом духе. Я точно не помню. Я ему сказал, что еду к вам. Я, конечно, был уверен, что он или позвонит вам, или сам приедет.
Опять наступила тишина.
– Как вы думаете, не хочет ли он надуть нас обоих? – спросил я.
– Я у него не компаньон, – сказал Лаури. – Я у него вышибала.
– Однако предполагалось, что вы будете участвовать в этом деле.
– Сколько, вы говорите, тысяч?
– Восемьдесят тысяч монет.
– Откуда?
– Почитайте вчерашнюю газету. И посчитайте сами. Доувер Фултон найден мертвым. Он совершил самоубийство. Страховка не выплачивается его семье, потому что не прошло еще и года. Семье возвращают только взнос за первый год. Если же он не совершал самоубийства, семье положена двойная компенсация. Значит, если он застраховался на сорок тысяч, семье должны выплатить восемьдесят.
– Восемьдесят тысяч! – воскликнул Лаури и облизал губы.
– Наша доля составит двадцать тысяч. Ваша доля позволит вам завести собственное дело, купить красивые платья малышке. Тогда она сможет сниматься в кино, при соответствующей поддержке, конечно.
– Вы думаете, я смогу? – спросила она.
Лаури разозлился.
– Ты со мной разговариваешь, Лэм, или с ней? И не надо за меня тратить мои деньги. Я потрачу их по собственному усмотрению.
Теперь разозлилась рыжеволосая.
– Неужели ты мне ничего не выделишь, Сэм, если…
– Заткнись, малышка, – приказал он. – Мне нужно серьезно подумать.
В наступившей тишине слышалось только тиканье будильника. Девушка закончила мытье посуды и повесила посудное полотенце.
Я протянул свою чашку, и она вылила туда остатки густого черного кофе.
– Согрей ему кофе, малышка, – сказал Лаури.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Я люблю холодный кофе.
Я сидел у стола, держа чашку в руке.
Неожиданно Лаури сказал: