Спарринг со смертью
Шрифт:
Острый лучик фонарика внезапно ударил по глазам.
— Стоять! Всем выйти из машины! Попытка сопротивления будет пресечена огнем на поражение!
От этих слов у Нины все обмерло внутри. Проклятие… Что было сделано неправильно?! Откуда взялся пограничник с автоматом наперевес?!
— Быстро из машины! Кому сказано! — прозвучал отрывистый голос.
Водитель безропотно вывалился из внедорожника. Он положил руки на капот и застыл, широко расставив ноги. Видимо, ему было не впервой попадать в подобные ситуации.
— Подождите! — крикнула Нина. — Я-то выйду, а вторая женщина — инвалид… она не может вылезти, ей надо помочь! Можно, я помогу ей?
— Руки на капот! Живо! — Грубые мужские руки резко подтолкнули ее к машине, прижали к капоту. Солдат подбил ей ноги, раздвигая их как можно шире.
Двое других выволакивали из машины Лену в коляске. Она застонала, затем вскрикнула от боли.
Эхо разнеслось по горам. Быков и Зотов видели, как женщин вытаскивали из машины.
— Не обращайтесь с ней так жестоко! Она больна! У нее сломан позвоночник! — закричала Нина и получила сильный удар прикладом по спине.
Ромка рванулся вниз, но крепкая рука Быкова остановила его.
— Охренел, что ли? Они обе выживут.
Зотов замер. Напарник был прав. К тому же данная ситуация оговаривалась.
— Ничего… Нин… я как-нибудь… — Лена задыхалась, на ее лбу высыпали крупные бисерины пота. Нина видела, что ей очень плохо.
— Значит, пытались незаконно пересечь государственную границу Российской Федерации? — звонко и угрожающе воскликнул усатый капитан. В его лице со шрамами было что-то лисье и волчье одновременно.
Он не дал времени на раздумье. Подскочив к Нине вплотную, заорал:
— Быстро рассказывай, какую контрабанду вы везли с собой… рассказывай немедленно — иначе пожалеешь, что родилась на этот свет!
— У нас не было никакой контрабанды… Я клянусь вам, — тихо произнесла Нина.
— Врешь, дерьмо! По твоему голосу чувствую, что ты врешь! — Обросший волосами массивный кулак капитана подлетел к самому носу Нины. От кулака резко пахло чесноком. Нина на мгновение зажмурилась — ей стало страшно от одной мысли, что этот кулачище обрушится на нее. — Лучше сама расскажи, чего ты везла запретного… выдай немедленно контрабанду. — Капитан, мерзко ухмыляясь, схватил Лену за волосы.
Нина побледнела. Подонок знал свое дело — он метил по самому больному месту. Он знал, как заставить Нину заговорить. Страдания подруги должны были сломить волю девочки.
— Не трогай ее! Я прошу тебя! — Нина попыталась рвануться к нему, но удары по спине и по ногам заставили ее остановиться. — У нас ничего нет — никакой контрабанды! Можете мучить нас и издеваться сколько угодно — вы ничего не добьетесь!
— А это мы посмотрим, — осклабился капитан. — Обыскать машину!
Пока обшаривали „Форд“, Нину с Леной успели еще три раза ударить — как бы невзначай. При этом Нина заметила, что шоферу автомобиля ничего не досталось. И вряд ли потому, что он вел себя послушно и, в отличие от них, не произнес ни слова.
„Еще… еще… Ну давай же, давай!“ — подстегивал себя Быков. Его глаза вылезли из орбит. У Зотова на губах застыла пена. Они уходили все дальше и дальше от границы.
Сделав неимоверное усилие, Быков дотянулся до куска скалы и растянулся на нем. Его грудь раздувалась, как кузнечные меха. Во рту стоял противный металлический вкус. Все тело устало так, что он не находил сил даже шевельнуться. А где-то внизу продолжали рычать и лаять собаки. Надо подыматься и вытаскивать наверх Зотова. Издали, да еще в кромешной темноте он не мог различить, то ли это овчарки пограничников, то ли — пастухов. Но Быков понимал, что им нельзя останавливаться, что надо уходить отсюда как можно дальше…
Дурнота подкатила к горлу… Они было уже начали движение вниз, в долину, когда убедились, что „Форд“ миновал границу. Он отъехал от границы на десять, потом на пятьдесят метров. Виктор бежал все быстрее, предвкушая, что вскоре там, в относительной безопасности, окажется и он сам и его молодой напарник. И вдруг до него донеслись громкие крики, угрожающие отрывистые команды остановиться… Он увидел, что вокруг машины заметались лучики света, и она забилась в их сплетении, как муха в паутине. Пришлось отойти назад. В голове у него билась единственная мысль: „Только бы не догнали!“ Больше всего он опасался, что пограничники возьмут местность в кольцо и примутся прочесывать ее квадрат за квадратом в поисках других нарушителей.
— Немного не ускреблись, — пропыхтел шепотом Зотов, вылезая на ровную площадку.
Быков перестал подтягивать его, когда тот уже твердо стоял на ногах.
— Вот приключения, б...дь, — выругался Виктор. — Ты в порядке?
— Пара ссадин, — отмахнулся Зотов. — Идем дальше?
— Да.
Только темнота давала им некоторый шанс. Темнота и надежда, что тренированные ноги и тело не подведут.
В условиях высокогорья силы иссякали быстро. К тому же им приходилось не столько бежать, сколько ползти и лазить по кручам.
Очень скоро Зотов стал похож на шнурок, которым можно было завязывать ботинки. Высота сыграла с ним дурную шутку. Быков понимал, что еще немного — и тот станет обузой.
Нина и Лена попались в руки пограничников. Они отличались тем, что никогда не отпускали свою добычу быстро. Их методы дознания были жестоки и эффективны. Сколько времени им понадобится на то, чтобы разговорить Нину и Лену?
Когда Быков думал об этом, он холодел от ужаса. Какой стойкости можно было ожидать от двух несчастных, если никто не готовил их для того, чтобы выдерживать допросы? Крепкие мужики ломались и рассказывали все, даже то, о чем их не спрашивали. А чего ждать от Нины и Лены? Тем более что их было двое, на них могли опробовать испытанный метод: разделить и говорить Лене, что Нина во всем созналась и поэтому ей, Лене, уже не имеет никакого смысла молчать. И действовать точно так же по отношению к Нине.