Спасатель
Шрифт:
– - Хочется.
– - Тебе хочется реализоваться. А мне хочется, чтобы ты стал чемпионом России. Разницу понимаешь? Зачем этот детский сад? Ну будешь ты на детском первенстве России в двадцатке на длинной воде и в тридцатке на короткой. И чего? Ну поплаваешь ты там свои восемьсотки и полторашки... Можно в принципе баттерфляй подтянуть. Но нереально в десятку войти, пойми. Говорю: пусть они там плавают себе, соревнуются. Ты же выбрал триатлон, а? Или к плаванию склоняешься?
Я не стал спорить, что триатлон навязал мне дядя Боря. Я сказал:
– - Триатлон конечно. Я уж и батом разучился плавать.
– - Ну вот. Надо
– Дядя Боря резко морщился, тыкал меня кулачищем в плечо, это у него означало окончание разговора: Всё Василь. Достал.
Сейчас я понимаю, что дядя Боря был прав на сто, на двести процентов. А тогда бесился на него.
25 Предновогоднее недовольство
Летом поехали на соревнования все мужики. Получилось так. Зимой, перед Новым годом, перед пробежкой в минус двадцать, Ростик обозлился не по-детски. Он ненавидел бегать в мороз, расхрабрился, подошёл к дяде Боре и сказал:
– - Борис Александрович. Чтобы все недомолвки оставить в старом году. Хотим спросить.
– - Спрашивай Ростислав!
– - Почему мы летом никуда не выезжаем? На плавании мы всегда ездили.
– -А что же ты с плавания ушёл?
– -Я не уходил. Меня выгнали.
– - Мда?
– дядя Боря выжидал.
– - Я...
– - начал Ростик, и я навострил уши. А уж как Михайло Иваныч навострил, он спинным мозгом чувствовал, что сейчас мы узнаем, что Ростик, например, отдубасил Стёпу. Они же воевали с детства...
Дядя Боря вдруг опомнился:
– - Нас склоки не интересуют. Выгнали и выгнали. Василя с Мишаней тоже выгнали. Ты не одинок. О лагере. Я понимаю вас, мужики. Я возякуюсь с Василём, а вам обидно.
– - Что он самый особенный?
– ныл Ростик, а вслед за ним зашушукались другие.
– - Да он на велике вообще плоховато!
– вдруг вякнул и Михайло Иваныч. Да я и не спорил. Михайло Иваныч на велике -- бешеный. Но я - всё равно сильнее.
"Когда-нибудь он выбьет себе мозги, и даже соскребать будет нечего - они разлетятся по радиусу в километр", -- так говорила моя мама.
– - Понимаете, мужики. Тут такие препоны бюрократические. Знаете что такое бюрократия, а?
Послышались ответы
– - Это те, которые деньгу за бумажки вышибают. Это в администрации, да?
– - Не только. Понимаете. Секция у нас бесплатная. А государство, да и город, лагерь с бассейном выделить не могут. Нет такой возможности. Про велотрек уж молчу. Таких и лагерей-то нет. Только без бассейна могут выделить лагерь и только на август, на четвёртую смену. А на фига нам без бассейна мужики, да ещё на август?
– - Да нам и без бассейна нормально, -- вдруг послышались голоса.
"Ну, Ростик, -- подумал я.
– Никак не угомонится. Всех подбил, подговорил".
– - В лагере ещё девочки, танцы-шманцы-обниманцы. На фига нам девчонки, мужики?
Все угнетённо молчали. Только Михайло Иваныч крикнул:
– - Нам девочки не упали.
– - Во!
– похвалил дядя Боря.
– Настоящий спортсмен.
– - Да и у нас в Семенном, мужики, лучше, чем в лагере. Лагерь - это для городских.
– - Нас родители по хозяйству напрягают, не получается тренироваться, -- стали говорить наши поселковые.
– Малина, земляника, грыбы не приведи господь.
У нас в Семенном так все говорили: "грЫбы", а дядя Боря стал хохотать, потом стал промакивать платком глаза и вдруг сказал:
– - Ну, допустим, мы решим выехать куда-то. Только те, кто с паспортами. У всех паспорта к маю будут?
Все уверили, что "у всех" будут. А у половины уже были - у нас в Семенном в школу отдавать не торопились, да и случалось оставались на второй год. Почти всем, кроме меня, Роста и Мишани, стукнуло четырнадцать лет, а некоторым и пятнадцать.
– - Ладно. Паспорта -- несамое важное. Но - деньги нужны. А откуда у вас деньги?
– - Мы найдём, -- загалдели все.
– - Хорошо. Допустим, найдёте. Но ведь ваши родители должны съездить к нотариусу и подписать бумагу, что разрешают мне вас вывозить, доверяют вас мне. В Мирошеве к нотариусу всегда очередь. А во Владимир не наездишься. Так что думайте мужики. Нужно родительское собрание. Нужно письмо ещё в администрацию за подписями ваших родителей, понимаете? Много всего нужно. А у вас родители и так еле-еле концы с концами сводят, у них времени не будет на бюрократию.
Но родительское собрание провели. И дядя Боря занялся планированием нашей поездки -- так он говорил. Решили ехать велопробегом. Ночевать в гостиницах и посетить два крупных любительских соревнования по триатлону. К марту дядя Боря разработал маршрут.
– - Нас будут раскручивать как бренд - клуб "Марфа", сказали, звучит хорошо: по-русски и приятно, -- объявил дядя Боря.
– Администрация под нас хочет выбить финансирование ремонта шоссе, вот и раскошелились на наш тур.
Родителями занималась мама, документами у нотариуса и сбором денег - она же. Дядя Боря не имел права собирать деньги, его за это могли привлечь. Денег мама собирала немного: на еду, аптечку и непредвиденные расходы. Но для наших заречных и такая сумма была просто огромной.
26 Велопробег
Это было лучшее лето, лучшее путешествие. Беззаботное время. Через год многие ушли из школы и уехали из посёлка. А тогда мы сплотились, мы знали друг друга чуть ли не с рождения, мы росли на одних улицах, мы учились в одном классе. А теперь мы ехали по средней полосе, по русским землям. Проезжали много. Замыкая колонну на внедорожнике, с запасными велами на крыше, ехал дядя Боря, рядом с ним лежала заветная папка- со всеми документами, справками, полисами, страховками, свидетельствами и нашими паспортами. На заднем сидении стояла аптечка, не такая, как обычно, -- автомобильная, а огромная, маленький холодильник. Весь багажник у дяди Бори был забит запчастями. Мама ехала перед нами, и можно сказать налегке. Она отвечала за наши вещи и в гостиницах тут же бежала к прачке, платила за стирку и следила, чтобы режимы стиральных машинок не испортили "спортивный трикотаж". Не во всех гостиницах были стиральные машины, а центрифуги для стирки постельного белья не подходили. И тогда маме приходилось полночи обстирывать всю команду в тазике, хорошо, что синтетика быстро сохла. Останавливались мы и в местах где не было гостиниц, там нас селили в школе или в детсаду. Тогда уж ничего не стиралось. Кто хотел, тот сам стирал бальё. Но никто не хотел - не было сил.