Спасение беглянки
Шрифт:
– А-а! Суды-ыть! – взвился Мехмед. – Ты у-умний, да? Всо-о знаишь?
– Отпусти меня, Мехмед! Балкан жениться на мне хочет!
– Ны хочит уже! Ны хо-очит! Он думал – ты арты-ыстка, танцо-овщица! Да? Балэ-эт! А ты – шлу-уха! Он так ны думал! Тыперь – думает! – для убедительности Мехмед приставил палец к голове.
– Неправда! Ты врёшь! Ты всё врёшь! – Саша схватила вазу с фруктами, швырнула в хозяина. Тот увернулся, и ваза, со звоном ударившись об угол стола, разлетелась на куски. Фрукты рассыпались по полу.
– А-а! Seytan kadin [9] ! Ах ты… дра-ань! А-а? Ы-ышь, ты-ы, – вконец разгневался Мехмед, переходя с русского на турецкий и наоборот.
Разгневанный владелец заведения постучал в стенку, и дебоширку увели, но уже не в её уютный номер, а в маленькую захламлённую комнатку в подвале с крошечным квадратным оконцем под самым потолком. Арслан применил к ней свои «методы воздействия», стараясь при этом не испортить внешний вид танцовщицы. Бил очень больно, но так, чтобы следов не осталось. Александра долго отлёживалась после очередного сеанса «воспитательной работы» на низком топчане, покрытом клетчатым потёртым пледом.
9
Чёртова баба (тур.)
А через несколько часов её уже везли из ненавистного «элитного» заведения…
Невесёлые воспоминания Александры прервал глухой удар и скрежет металла. Оказывается, впереди идущий автомобиль внезапно затормозил, а Верзила не успел сбавить скорость, чтобы избежать столкновения.
– А-а-а, seytan [10] ! – закричал водитель.
Оба авто, ставшие участниками дорожно-транспортного происшествия, остановились.
Мужчины, живо обсуждая ситуацию, вышли из салона и отправились на разборки. Виновник инцидента спешил им навстречу, а рядом с ним семенил мальчик лет пяти, которого тот крепко держал за руку, отчитывая на ходу. Малыш мусолил в свободной ручонке леденец на палочке и громко плакал.
10
Чёрт (тур.)
Каждый из мужчин пытался доказать, что именно он прав. При этом все темпераментно жестикулировали, напоминая карикатурных персонажей. Молодой папаша что-то объяснял, показывая на малыша.
– Мальчишка, наверное, за рычаг потянул, – предположила Нина. – Одна моя родственница сынишку так везла… на переднем сидении…
– Идиоты, – горько усмехнулась Нина.
Поток машин плавно обтекал место происшествия. Через несколько минут подкатил полицейский автомобиль. Теперь все трое общались со строгим блюстителем порядка.
– Нинка, а что, если к этому полисмену обратиться? А? Вдруг поможет…
– Ага… «поможет», – вяло отозвалась та. – Потом догонит и ещё раз… «поможет».
Тем временем полицейский приблизился к авто, в котором томились пленницы. Окинул взором последствия столкновения, наклонился, заглянул в салон и, увидев пассажирок, открыл дверцу с той стороны, где сидела Нина, потянув её за руку. Девушка вскрикнула от боли. Мужчина удивился, вопросительно посмотрел, о чём-то спросил.
– Помогите нам… пожалуйста! – не поняв вопроса, обратилась к нему Александра. – Позвоните в российское консульство! Мы в неволе, – она старалась говорить тихо – так, чтобы её слова не долетели до ушей Ёжика и Верзилы. Полисмен с явным интересом прислушивался к её речи. В душе Саши затеплилась надежда, сердце гулко застучало. – Мы русские. Нас везут…
Подскочивший Ёжик стал что-то бойко объяснять по-турецки.
– Расспрашивает, смотри-ка! Сейчас поймёт, что здесь не всё чисто, и сообщит куда-нибудь, – Саша уповала на сообразительность стража порядка.
Ёжик вдруг открыл переднюю дверцу и вынул из бардачка какие-то корочки, похожие на удостоверение, показал их полицейскому. Верзила тоже достал из нагрудного кармана рубашки документ и предъявил его. Все четверо выглядели вполне успокоившимися и удовлетворёнными, даже малыш весело смеялся, грызя леденец.
– Вот видишь, они уже договорились, – подала голос Нина. – И, кажется, весьма довольны…
– Да, похоже, все вопросы решены, – предположила Александра, едва не плача от досады, – кроме нашего. Иначе эти… не были бы так «довольны»!
Мужчины вернулись в автомобиль, оживлённо беседуя. Путь продолжался, как будто ничего не случилось. Александра не сразу отошла от пережитого волнения, едва мелькнувшей надежды на спасение и такого скорого разочарования.
Празднование «Зелёных святок» продолжалось. Уже в сумерках разжигали костёр, готовили шашлыки, вместе с «Перегодой» тянули песни. Надежда и не вспомнила потом, кто предложил прыгать через огонь, и кто это сделал первым, но она решила не отставать.
Благополучно перемахнув через весёлые языки пламени один раз, женщина подумала, что неплохо бы запечатлеть для истории сей знаменательный факт. Вручив свой новенький цифровой фотоаппарат Виктору Михайловичу, разбежалась и повторила прыжок. Взглянув на экран, ужаснулась: над костром парило бледно-розовое, под цвет её шёлкового костюма, пятно, отражающее траекторию незабываемого полёта.
– Ой, жуть какая! – оценил Серёга. – Надюха, тебе бы метлу в руки… для завершения композиции! Вот был бы кадр! – засмеялся он.
– Ну, ты как всегда, – отмахнулась Надежда, а сама подумала: «А ведь он прав, этот противный Серёжка! Ужас! Только метлы и не хватает. Надо ещё разок попробовать… слетать».
Перепрыгнула через яркий костерок снова, результат – тот же. Даже в голову не пришло переключить режим съёмки. После пятой попытки в момент приземления нога подвернулась, и Надя с криком плюхнулась на траву.
К ней подбежали обеспокоенные друзья-товарищи, подхватили под руки, усадили на скамейку.
– Надюха, ну вот… что ты… распрыгалась-то? – Серёга от растерянности не находил слов, – пятнадцать лет тебе, что ли!
Кто-то особо заботливый с силой дёрнул Надежду за ногу, решив, что у неё вывих. Женщина вскрикнула от резкой боли, по щекам невольно покатились слёзы. Вдруг стало понятно значение фразы «искры посыпались из глаз»: она их отчётливо увидела перед собой.
Доехав до гостиницы в районном центре, где были забронированы номера, вызвали «скорую помощь», которая почему-то не приехала. Нога отекла и сильно ныла. Откуда-то принесли эластичный бинт и обезболивающие таблетки.
«Вот ещё, буду я травиться», – подумала Надя, а вслух вежливо ответила: