Спасение коровьего дедушки
Шрифт:
– Па-лео-зой – это полмиллиарда лет назад? – блеснул познаниями Захар. Он кое в чем просветился из бесед ученых. Но чтобы так запросто можно было туда попасть через заброшенный колодец – об этом как-то прослушал.
Игорь с восхищением озирался вокруг.
– У меня нет слов, – только и сказал он.
Восхитительная прогулка и «эффект бабочки»
Братья находились будто внутри громадного – на весь мир – воздушного шара, на краткий миг попавшего в лужу с бензином, затем вытащенного и освещенного снаружи, да еще раскрученного вокруг невидимой вертикальной оси. Прозрачные стенки, красные внизу и синие на самом верху. Посередке шли горизонтальные концентрические кольца разного цвета: зеленый, желтый, оранжевый и синий…Фиолетовое лежало в самом центре, где подразумевался горизонт. На солнечной стороне кольца расплывались от солнечного сияния, но все равно, были отчетливо видны.
Нижние слои быстро менялись местами. Это было поразительное зрелище, сравнимое разве только с тем, что можно увидеть в мультфильмах, поставленных по сказочному сюжету.
– Фототаксис, – коротко объяснил Игорь. – Дневные растения раскручивают листья, водоросли поднимаются со дна луж и открываются солнцу. Они разного цвета.
Среди акварельных, растекающихся в стороны клякс и мазков просматривались то сгущения водорослевой пленки, то участки разрушенных дождем и ветром пород, то бесчисленные водоемы, голубые от отраженного неба.
Как головой ни крути, все было одинаковым – спереди и сзади, слева и справа…Только рассветное солнце, пролагавшее к ним, от весьма условного горизонта через весь мир искрящуюся в водоемах дорожку, позволяло уяснить, что есть все же раздел земли и неба, что перед глазами – натуральный, а не искусственный мир.
Необитаемый ландшафт…Редкая худосочная растительность да невысокие скалы— останцы, словно фонарные столбики, не делали погоды, а выглядели как пушок на новорожденной планете.
Девонский воздух – неповторимый, дымящийся от ослепительного солнца воздух!
– Литораль… – произнес Игорь, – ни суша, ни море плюс отсутствие береговой линии на сотни километров…Все как в учебнике.
Застывшим и мертвым этот мир не казался. Отсутствие растительности и рельефа, с лихвой возмещалось ежесекундной изменчивостью гаммы, контраста и яркости цветов земной поверхности.
Игорь вытащил учебник по палеонтологии и зачитал:
– «Листья растений прохладной и сухой ночью складываются веерами и зонтиками или сворачиваются в трубочки. Водоросли опускаются на дно, где бьют термальные ключи. Днем быстро теплеет – и листочки разворачиваются, а водоросли поднимаются со дна. С ними – масса водных членистоногих и головоногих. Они кишат они во всех водоемах, окрашивая их в различные цвета. Типичный девонский ландшафт».
Да, луж «тут» было предостаточно. Их цвета и между собой так же причудливо сливались друг с другом, составляя пестрый винегрет.
Захар едва не скрутил себе шею, рассматривая полосато— лоскутной мир. Наконец-то глаза его «приземлились».
– А почему земля красная? —удивился он еще больше и копнул почву кроссовкой. Из-под второй ноги выскочил теннисный мячик, и исчез, укатившись далеко по ровной поверхности. Очевидно, он выскочил из кармана ветровки.
– Мячик надо найти, – назидательно сказал Игорь. – В прошлом ничего нельзя оставлять из настоящего.
– Почему? – спросил Захар.
– «Эффект бабочки». Малейшее изменение в прошлом лавинообразно изменяет ход истории. Если это произойдет, мы не сможем вернуться в настоящее.
– Как так?
– Просто угодим куда-то не туда, где мир в овчинку не покажется.
Загадочная «овчинка» смутила Захарку, но он уважительно повторил за братом более знакомое и понятное выражение:
– Эф-фект бабочки…
– «Эффектом» это явление стали называть после того, как один попаданец раздавил в прошлом бабочку… – объяснил старший брат.
– …и не смог вернуться? – спросил Захар, наморщив лоб.
– Смог не смог… – неопределенно повторил брат. – Но голова у тебя шурупит в нужном направлении.
Закинув рюкзак за плечи, Игорь отошел в сторону, шаря глазами по красному песку…
Захар старался не отставать. Ему казалось, что без брата в этом мире он сам запросто в любой миг мог куда-то деться – по-просту испариться без каких-либо «эффектов». А потом все будут с умным видом рассуждать, «а был ли мальчик?» Да-да, он слышал такой вопрос от взрослых, и не один раз…
Где же мяч? Что, если с ним пропадет и ниточка связи с настоящим? Тем настоящим, в котором остались мама, папа…и школа?
– Ничего с ним не случится, – успокоил Игорь. – Земля слишком ровная – и мяч не мог откатиться далеко.
«Все он знает – мне бы так, – позавидовал Захарка. – Эх, поскорее бы вырасти и перестать бояться». То, что он регулярно узнавал от палеонтологов было недостаточно. Не хватало понимания. Ученые разговаривали между собой на взрослом языке, а переводчика для ребенка в экспедиции не нашлось.
– Красноцветы – древние осадки красноцветного песчаника, – объяснял Игорь братишке. Получалось сложно, как на экзамене. – Они формируются из морских осадков в кислородной атмосфере. И происходит это тогда, когда суша начинает выпирать из океана при их обмелении. Окисленное железо красного цвета – вот и весь секрет. Получается, что порода – тоже.
– Значит, раньше здесь было больше воды, – сделал вывод Захарка и дальше слушал вполуха, самостоятельно разглядывая необычный мир.
Он старался запомнить увиденное: здесь было много чему изумиться любому из одноклассников – и сочинять ни к чему. Но теперь не хватало подходящих слов.
Тогда Захар покрутился на одной ноге – и разноцветные пятна слились в длинные полосы, как бы штрихуя изнутри диковинную сферу.
Но как ни крутись, все было одинаковым – спереди и сзади, и слева, и справа…Только рассветное солнце, пролагавшее к ним через весь этот мир искрящуюся в мелких частых водоемах дорожку, говорило, что перед ними всамделишный, а не виртуальный какой-нибудь мир. Но впечатляла его пустота. Прозрачно-дымчатая, звонкая, переливчатая. Необыкновенная, не передаваемая словом «пустошь». Ни деревца, ни стены разрушенного дома, ни скалы, ни размытого водой оврага – на всю грандиозную ширь. Не пучилось ни пупырышка в виде хотя бы малюсенького холмика, не мелькало нигде ни канавки. Ни одного вьющегося ручья, ни более-менее крупного озерца… Только редкие стебельки да каменные столбики. Как результат выветривания горных пород, они торчали там и сям. Мелкие хлопья облаков стирали четкость горизонта и растворялись в безоблачно-радужном небе. Лишь далеко— далеко в одной стороне виднелись пилообразные очертания горного хребта.