Спасенная инопланетным воином
Шрифт:
Ноги Джавира ударяются о землю, когда он спрыгивает рядом со мной, и его рука дрожит, когда он отдает мне мой арбалет.
— С ним все в порядке? — голос у него тихий, и я не говорю ему, что задаюсь тем же вопросом.
— Ты же слышал его друга. Он слишком упрям, чтобы умереть.
Джавир кивает, но лицо его по-прежнему серьезно.
— Это по моей вине.
Я вздыхаю.
— Ты совершил ошибку. Ты действовал прежде, чем подумать о последствиях отвлечения его внимания. Тот вуальди видел, что ты сделал
— Зарикс может умереть.
— Может. Но он не хотел бы, чтобы ты винил себя. Ты сделал глупость, и теперь тебе придется извлечь из этого урок.
Джавир просто смотрит мне в лицо и уходит.
— Это именно то, что ему и нужно было услышать, — говорит глубокий голос, и я поворачиваюсь.
В нескольких футах от меня стоит мужчина, окруженный воинами. Его лицо выглядит так, словно оно выточено из камня, нос искривлен, а волосы заплетены назад. Он улыбается, подходя ближе, и эффект очарователен, его полные губы смягчают его лицо.
— Я беспокоюсь о нем, — говорю я.
Он кивает.
— Я прикажу своим людям следить за ним. Пока у него может быть иллюзия свободы и пространства.
Странно, но то, как он произносит эту фразу, вызывает у меня желание улыбнуться.
— Спасибо.
— Я Дексар, катай этого племени, — говорит он, и мои глаза расширяются. Ого, этот парень — настоящий король. Я чувствую внезапное желание присесть в реверансе и подавляю его.
Вместо этого я киваю.
— Я Бэт.
— Спасибо, что помогла вернуть Зарикса домой.
Мои глаза наполняются слезами, и я смаргиваю их.
— Я частично в ответе за его ранение, — говорю я. — Это самое меньшее, что я могла сделать.
Он приподнимает одну бровь, движение неожиданно элегантное. Я ожидала, что он будет двигаться грубо и неотесанно, но, когда приближается, он крадется, как леопард. Свет падает ему на глаза, и я вдруг вспоминаю зеленое небо на этой планете в час захода солнца.
— Сейчас я попытаюсь поговорить с Зариксом, — говорит он. — Информация, которой он располагает, имеет решающее значение.
— Могу я пойти с вами?
Он кивает и жестом указывает мне идти впереди него. Мы перебираемся в шатер, который гораздо больше, чем показался снаружи. На первый взгляд я насчитала десять кроватей, и целители окружили Зарикса, который лежит без рубашки на самой дальней от входа кровати.
Вдоль верхней части груди и плеч тот же мерцающий сине-зеленый узор на коже, который я заметила на воине в разорванной рубахе в лесу. Отсюда он определенно выглядит как чешуйки, и у меня возникает сильнейшее желание провести по ним пальцем.
Мысли трезво, Бэт. Бедняга на пороге смерти.
— Он пока в сознании, катай, — говорит один из лекарей, и Дексар делает шаг вперед.
— Зарикс, — говорит он, и воин приоткрывает глаза.
— Первой целью будет племя Текара, — выдавливает он. — Но этой информации нельзя доверять. Теллу отвернулся от нас.
Глаза Дексара угрожающе темнеют, и я вздрагиваю.
— Только Теллу? Или все его люди?
Брови Зарикса опускаются в глубоком хмуром взгляде.
— Все. Они верят, что под вуальди им будет лучше. На их людей не охотятся ради мяса, поэтому они решили рискнуть и стать союзниками вуальди.
Дексар кивает.
— Что-нибудь еще?
Зарикс смотрит на меня.
— Ее нога. Ей нужен целитель. — Он вздрагивает от того, что делают с ним целители, и я делаю ровный вдох, заставляя себя не сводить глаз с его лица.
Не думаю, что Дексар имел в виду именно это, но он кивает.
— Поправляйся, Зарикс, — говорит он. — Ты нам понадобишься.
Дексар делает знак одной из целительниц, браксийке с длинными темными волосами, и она улыбается мне.
Я не хочу отходить от Зарикса, но его глаза уже закрылись. Я подавляю желание прижаться к нему, взять его за руку и прошептать на ухо ободряющие слова.
Ого, я, очевидно, так устала, что соскользнула на территорию сумасшествия.
— Меня зовут Эллиз, — говорит целительница.
— Я Бэт.
Я поворачиваюсь и следую за Эллиз, которая укладывает меня на другую кровать. Она начинает осторожно снимать повязки сделанные Сонис с моей ноги, и я закрываю глаза, когда ее руки все еще касаются моей ноги.
Да, я думаю, что зрелище не очень хорошее.
Мои глаза горят от слез, когда я лежу неподвижно. Она делает что-то, что заставляет меня вскрикнуть, и, когда с кровати Зарикса раздается низкое, яростное рычания, я поворачиваю голову, открывая глаза.
Целители хмурятся и смотрят на меня.
— Извините, — говорю я, подавляя вопль, когда Эллис делает что-то еще причиняющее еще более мучительную боль.
Я встречаюсь с ней взглядом, в котором читается сочувствие, когда она смотрит мне в лицо. Затем она льет что-то на мою рану, и я теряю контроль над собой, когда из моего горла вырывается крик.
Я корчусь от боли, пытаясь дышать сквозь агонию. Суматоха на другой стороне палатки заставляет меня повернуть голову, и я открываю рот, когда Зарикс внезапно садится, рыча.
Целители кричат, отпрыгивая от него, и я задыхаюсь, когда сине-зеленые чешуйки на его груди становятся такими темными, что кажутся почти черными.
— Дай ей что-нибудь от боли! — рычит он, и Эллис вздрагивает. Я не возражаю. Во- первых, я близка к истерике, и, судя по ярости на лице Зарикса, он не успокоится и не позволит целителям работать, пока я не сделаю то, что они скажут.