Спаситель

Лосев Владимир

— Напрямую нет, но я так тебя понял, — сказал Вик.

— Нет у меня девушки, — сказал Майк. — Подружки было, и их было достаточно много, но все это было не слишком серьезно.

— Ты не расстраивайся, у тебя будет девушка, — сказал Вик. — И это будет твой самый верный друг, она разделит с тобой все твои беды, и не откажется от тебя даже в очень тяжелых испытаниях.

— Какие опять испытания ты мне готовишь? — спросил Майк. — Может быть, уже хватит? Я дома и никуда больше идти не собираюсь. Вот

немного полежу в больнице, потом пойду искать работу. А дальше буду жить, как все, и никогда больше не буду сходить с поезда там, где никто не сходит.

— Хорошо, — сказал Вик, открывая книгу. — Только не забывай о том, что многое происходит помимо наших желаний.

— Это точно, — пробурчал Майк. — Кстати, а как здесь кормят? Я есть хочу, вчера толком ничего не ел, бродил по городу, искал тебе книгу.

— Кормят неплохо, — сказал Вик. — К тому же и беспокоиться ни о чем не надо, все сюда принесут. Нам из этой палаты выходить нельзя.

— Это тебе нельзя, — пробурчал Майк. — Это ты набрался столько излучения, что к тебе и близко подходить не разрешают, а мне можно.

— Не волнуйся, и тебя не выпустят, — рассмеялся Вик. — Дверь палаты закрыта на ключ, а он находится у старшей медсестры.

Майк встал и попробовал открыть дверь. Вик оказался прав, дверь действительно была закрыта.

— Понятно, — вздохнул Майк. — Так, когда у нас завтрак?

— Примерно через час, — сказал Вик.

Майк походил по палате, с тоской посмотрел в зашторенное окно, за которым стоял серый предрассветный мрак, и снова сел на кровать.

— Скажи, что ты читаешь? — спросил он. — И самое главное зачем, если ты собираешь умирать? Зачем тебе новые знания?

— Вообще-то эту книгу я просил для тебя, — сказал Вик. — Я хотел тебе прочитать кое-что, чтобы ты знал.

— Тогда читай, — сказал Майк, вытягиваясь на кровати. — Все равно больше делать нечего.

— Пред смертью мы слушаем голос оттуда, пусть тело покинуто солнцем души. День смерти духовным становится чудом, и днем возрождения стать порешит, — прочитал нараспев Вик.

— Замечательно, — усмехнулся Майк. — Ты опять о смерти и о перерождении.

— На этот раз не я, на этот раз это Нострадамус, — сказал Вик.

— Вот откуда все твои бредни, — сказал Майк. — От Нострадамуса.

— Ты не понимаешь, — улыбнулся Вик. — Нострадамус верил во Христа и боялся церкви, но даже он к концу жизни стал понимать, что все немного не так.

— Какая разница, будет перерождение, или не будет, — вздохнул Майк. — Я есть хочу, а они что-то не торопятся.

— Уже идут, — улыбнулся Вик. — И везут тележку с завтраком.

— И что у нас на завтрак? — спросил Майк. — Скажи хоть одно хорошее пророчество.

— Овсяная каша, — сказал Вик, закрывая глаза. — Какой-то легкий салатик и жидкий чай.

— Теперь

я понимаю, как трудно тебе здесь будет выздороветь, — вздохнул Майк. — Такой едой можно любого в гроб вогнать.

Они услышали лязг ключей, дверь открылась и миловидная сестра вкатила в палату тележку с завтраком, на ней было все, что перечислил Вик. Но перед тем, как дать им еду, медсестра заставила их выпить по горсти разных пилюль и таблеток.

— У вас такое меню каждый день? — спросил хмуро Майк, ковыряясь в каше.

— Нет, почему же? — улыбнулась медсестра. — Бывает еда и похуже.

— Куда уж хуже, — пробурчал Майк. — Я хочу мяса.

— Я передам повару, — сказала медсестра. — Ваша палата на особом счету, вам разрешено есть все, что вы захотите.

— Тогда на обед я желаю мяса и побольше, — сказал Майк. — И хочу супа горячего на мясном бульоне.

— Я передам вашему лечащему врачу, — сказала медсестра, собирая тарелки. — И думаю, что все будет так, как вы хотите.

— Вот так-то, — сказал Майк Вику. — А ты тут лежишь и даже не можешь потребовать хорошей еды.

— Меня все устраивает и так, — улыбнулся Вик. — Да и есть я особенно не хочу, у меня пропал аппетит.

— От такой еды он, у кого хочешь, пропадет, — сказал Майк, ложась на кровать. — А что у нас из развлечений?

— Вот с развлечениями вам придется подождать до тех пор, пока вы не покинете больницу, — сказала медсестра, толкая тележку к двери. — Ваша палата закрывается на ключ, выходить вам из неё нельзя ни в коем случае, поэтому развлекайте себя сами.

— Но он-то не может выходить, это понятно, — сказал Майк. — А мне-то, почему в этом отказано?

— Потому вы что с ним лежите в одной палате, — сказала медсестра, открывая дверь. — Но вы можете поговорить об этом с врачом, когда он будет делать обход, это будет примерно через пол часа.

— И поговорю, — мрачно сказал Майк, глядя, как закрывается за ней дверь, и грустно посмотрел на Вика. — И снова нас с тобой поместили в тюрьму. Почему это всегда с нами происходит?

— Это скоро изменится, — сказал Вик. — Просто немного потерпи.

— Ты опять о своей смерти? — спросил Майк. — Кстати, ты чувствуешь боль?

— Боли почти нет, — улыбнулся Вик. — Есть только слабость. Никонориха сказала, что я умру без боли, она мне дала какую-то травку, и с тех пор я совсем ничего не чувствую.

— Тогда ты, может быть, и не умрешь? — спросил Майк. — Слабость пройдет, ты выздоровеешь, и что будем делать тогда?

— Тогда будем жить, — сказал Вик. — Знакомиться с девушками и искать свою любовь.

— Такое предложение мне нравится, — сказал Майк. — А что сейчас будем делать?

— Я немного подремлю, — сказал Вик. — Слабость-то ещё не прошла.