Спасительный свет (Темная сторона света) (др. перевод)
Шрифт:
– Я не хочу дополнительных сложностей. «Их и так достаточно», – подумала она про себя. – Ведь могли мы с вами встретиться просто для того, чтобы поговорить о той ночи в отделении скорой помощи? Пусть он думает, что нас больше ничего не связывает.
Алек нахмурился.
– Я не умею лгать, Оливия. Разве между нами было что-то предосудительное?
– Я бы не хотела, чтобы он видел в вас соперника. Не забывайте – вам еще вместе работать.
Он кивнул.
– Хорошо.
После его ухода Оливия загрузила посудомоечную машину и принялась подметать пол. Ей нужно было чем-то
В то утро Клинт в школе сделал поздравительную открытку, и когда он на перемене принес ее Оливии, несколько детей начали его дразнить, как делали всегда, если появлялся кто-нибудь из «умственно отсталых». Один из мальчишек, Тим Андерсен, выхватил у него открытку из рук.
– Посмотрите, что этот дебил принес Ливви, – закричал он, размахивая открыткой в воздухе.
Вокруг него собрались еще несколько мальчишек, чтобы прочитать, что там написано, а в это время Клинт, с открытым и доверчивым лицом, стоял рядом. Оливия переживала за брата. Она знала, как выглядела открытка: буквы «р» и «я» написаны задом наперед, не говоря уже о грамматических ошибках. Возможно, он, как и в прошлом году, нарисовал пирог, который выглядел, как рисунок пятилетнего ребенка.
Она попыталась выхватить открытку из рук Тима.
– Люблю, – издевался Тим. – Он подписался: «Люблю. Клинт». Он что, твой приятель, Ливви? Он дебил.
С этими словами мальчишки вчетвером набросились на Клинта, повалили его на землю и принялись колотить, а тот беспомощно барахтался, пытаясь освободиться. Его кулаки молотили воздух, попадая мимо голов нападавших, а Оливия лупила их по спинам и кричала, чтобы они оставили его в покое. Она пинала их в бока и по ногам до тех пор, пока на площадке не появилась миссис Джаспер. Она быстро приблизилась и, хлопая в ладоши, закричала:
– Дети! Немедленно прекратите!
Услышав ее голос, Тим и его свора немедленно бросились врассыпную. Оливия кинулась на землю, к своему брату. Из носа у него текла кровь, на раскрасневшемся лице были грязные разводы от слез.
Миссис Джаспер поддернула юбку и опустилась на колени с другой стороны. Она достала из кармашка кружевной платочек и прижала его к носу Клинта.
– Вот, дорогой, – сказала она. – У тебя все в порядке?
– Конесно, – ответил Клинт, слегка шепелявя.
В нескольких ярдах Оливия заметила открытку, которую он сделал для нее, и побежала, чтобы ее подобрать. Она была смята почти до неузнаваемости, но на ней все еще можно было разобрать пирог с десятью свечками. Клинт раскрасил его зеленым цветом.
– Они такие хулиганы, – говорила миссис Джаспер Клинту, когда Оливия снова опустилась рядом с ними на колени.
– Эвери поколосит их. – Клинт сел, все еще прижимая к носу окровавленный платок.
Оливия посмотрела в угол площадки, где старшие дети играли
Миссис Джаспер посмотрела на Оливию.
– Может быть, Клинта стоит отправить домой? Позвонить вашей маме?
Оливия покачала головой, зная, что миссис Джаспер не хуже ее понимает, насколько бессмысленно звонить миссис Саймон.
– Я отведу его. – Оливия протянула брату руку, и его пальцы в сиреневых пятнах сомкнулись вокруг нее мертвой хваткой. Сезон черники уже давно закончился и пять долларов, которые они заработали, собрав ягоды, уже давно истрачены. Но пройдет еще несколько недель, прежде чем исчезнут пятна с их пальцев.
Она привела Клинта домой, надеясь, что их мать уже напилась и отключилась у себя на диване. Оливия наперед знала, что та скажет, услышав, что Клинта снова побили. Она покачает головой с торчащими во все стороны темными клочьями редких нечесаных волос и заявит, будто Клинт не может понять, как она его унижает.
– Должно быть, тот день, когда Бог создал вас двоих, был для него не слишком удачным. Ну, и раз уж он дал тебе мозги Клинта впридачу к твоим собственным, то ты и должна заботиться о нем.
На сей раз мать лежала на софе, уткнувшись обрюзгшим лицом в мягкие подушки. Бутылка валялась на полу рядом с ней. Оливия уложила Клинта на его кровать – одну из трех, стоявших в тесной спальне, которую она делила со своими братьями. Клинт, уставший от переживаний этого дня, быстро уснул. Кровь коркой засохла у него вокруг носа и производила впечатление ужасной царапины. Вернувшись в гостиную, Оливия подняла с пола бутылку и поставила ее в шкафчик на кухне, постаравшись убрать как можно выше, куда только она смогла дотянуться, чтобы матери, когда проснется, пришлось как следует поискать ее. После этого она снова отправилась в школу, думая по дороге, что ей тоже нужно сделать Клинту открытку, поскольку знала, что ничего другого на день рождения они не получат.
Оливия застыла с щеткой в руках, прислушиваясь. Кто-то еще был в доме. Она пыталась разглядеть через стеклянную дверь, что происходит в гостиной, но было слишком темно. Неужели она забыла запереть входную дверь после ухода Алека?
– Оливия?
Это был Пол. Она с облегчением вздохнула, когда он вышел на террасу. Ее раздражала его уверенность в том, что он может запросто прийти в любое время в этот дом, но она была слишком рада видеть его, чтобы сказать ему что-нибудь неприятное.
– Ты напугал меня, – сказала она.
Приди он на двадцать минут раньше, его ожидал бы сюрприз. Она вспомнила о павлиньем пере на кухне. Нужно постараться, чтобы он его не увидел.
– Извини, я постучал, но ты здесь, наверное, не услышала.
Он сел за стол и посмотрел на нее. – Я хочу поговорить с тобой, – сказал он. – Если ты не возражаешь.
– Конечно, я не возражаю. – Она отставила щетку и села напротив него.
– Ты серьезно сказала, что я могу разговаривать с тобой об Энни?