Спасительный свет (Темная сторона света) (др. перевод)

Чемберлен Диана

Оливия села и принялась распечатывать коробочки.

– Я была просто потрясена, когда мы приехали сюда и обнаружили, что можем позволить себе купить нечто подобное – прямо у самой воды. Я почувствовала себя так, как будто обрела наконец жилище близкое мне по духу. – Она печально улыбнулась. – Я была полна оптимизма. Мне казалось, что здесь мы совьем гнездо.

Алек уселся напротив нее.

– Как поживают близнецы? – спросил он.

– Что? – Оливия давно уже не слышала, чтобы кто-нибудь задавал этот вопрос. Она мысленно перенеслась в крошечный домик с одной спальней, в котором выросла,

вспомнив, как этот вопрос задавали ее матери, а та что-то бормотала в ответ.

Алек глазами показал на ее живот.

– А, – засмеялась Оливия. – Пожалуйста, Алек, мне не нужно близнецов.

Ее пальцы дрожали, когда она открывала коробку с рисом.

– Вы себя плохо чувствуете, – спросил он, – или это просто от голода?

Он великодушно подсказал ей объяснение ее нервозности, но она отказалась от помощи.

– Когда вы здесь, меня преследует странное ощущение, как будто я делаю что-то не так.

– Вот как?.. – Он застыл, не донеся до тарелки ложку с рисом. – Может быть, мне лучше уйти?

– Нет, – быстро ответила она. – Я просто размышляла, как я объясню своему мужу ваше присутствие здесь, если он вдруг решит сегодня зайти.

Алек пожал плечами и передал ей коробку с рисом.

– Мы скажем ему, что мы – просто два одиноких человека, которые время от времени встречаются, чтобы в очередной раз поговорить о своих потерях. А он часто заходит?

– Почти никогда. – Она положила себе рис на тарелку. – Мне нужно сказать вам о нем кое-что.

– Что именно?

– Ну, прежде всего, вы с ним знакомы. Его зовут Пол Маселли, и он работает в комитете по спасению маяка. Впрочем, когда мы виделись с вами в последний раз, я об этом еще не знала.

Алек положил вилку и уставился на нее.

– Пол? Журналист? Он ваш муж? Господи, я и представить себе не мог, что он может быть вашим мужем.

– Что вы имеете в виду?

– Я представлял себе вашего мужа каким-то… ну, я не знаю, здоровым мускулистым парнем. С темными волосами, небритым, что-то вроде неандертальца, подловатым и недалеким. В общем, достаточно тупым, чтобы оставить такую женщину, как вы.

Оливия засмеялась.

– Пол кажется таким… рассудительным, – продолжал Алек.

– Да, он такой и есть.

– Он очень впечатлительный. Взял интервью у Старой смотрительницы маяка и прислал мне своего рода эссе на тему того, что он узнал. Оно такое… ну, не знаю… трогательное что ли. Просто очаровательное. Я ожидал чего-то интересного, но сухого, понимаете? Чего-то вроде нескольких фрагментов, в которых излагаются те или иные факты. Он очень талантлив.

Она улыбнулась.

– Я знаю.

– Но он такой тихий, погруженный в себя.

– Не всегда. – Однако она вполне могла представить, каким погруженным в себя мог быть Пол рядом с мужем Энни. – И еще кое-что. – Она должна была тщательно взвесить каждое слово, чтобы Алек не смог сложить вместе разрозненные части этой мозаики. – Вы знаете, что именно он написал ту статью об Энни для журнала «Сискейп»?

– Он? А я даже не обратил внимания, как звали того парня. Я знаю, что Энни дала ему несколько интервью… Так это был Пол?

– Да. – Она внутренне напряглась; «Только, пожалуйста, не надо делать выводы».

– Это была потрясающая

статья. Я немного беспокоился, как она получится, потому что Энни прошлой осенью была сама на себя не похожа. У нее был один из периодов необъяснимой тоски. – Алек пожал плечами. – Я давно уже не видел ее настолько далекой, и поэтому испытал облегчение, когда прочитал статью и увидел, что ему удалось ухватить действительную сущность Энни. – Он отпил чаю и посмотрел на Оливию. На его лице появилось озадаченное выражение. – Почему же он не сказал мне, что он автор той статьи?

– Но вы же сами заметили: он погружен в себя, скромен. – Она откусила кусочек острого и пряного цыпленка «ханан». – Мы с ним вместе написали книгу. Вы помните ужасное крушение поезда в Вашингтоне в тысяча девятьсот восемьдесят первом году?

– Когда большинство вагонов упали в Потомак? Она кивнула.

– Тогда мы с ним и познакомились. Пол работал в «Вашингтон пост» и делал репортаж из отделения скорой помощи, где я работала.

Она даже не заметила Пола, но он определенно ее заметил. Он представился ей, когда кризис миновал, через два дня после катастрофы. Сказал, что влюбился в нее. Она была настолько спокойной и уверенной, настолько умело обходилась с пациентами и в то же время так сочувствовала родственникам пострадавших. Он показал ей статьи о крушении в «Вашингтон пост»: хроникально-документальные статьи других репортеров и свои очерки об удивительной молодой докторше в отделении скорой помощи. Ее поразил романтический идеализм Пола, и она не могла отрицать, что была взволнована, когда узнала, что он наблюдал за ней во время ее работы и влюбился.

– Так вот, через несколько лет мы решили написать книгу об этой катастрофе, – продолжала Оливия. – Мы хотели показать крушение с различных точек зрения: с точки зрения пассажиров, спасателей и персонала больницы. Получилось очень даже неплохо. Мы организовали турне с презентацией книги и выиграли пару призов.

– Я бы хотел ее прочесть.

Она встала и прошла в гостиную, где достала с книжной полки свой потрепанный экземпляр «Крушения „Восточного ветра“. Вернувшись назад, на террасу, она вручила его Алеку.

– О Боже! – сказал он, изучая обложку, на которой был изображен вид места крушения с самолета. Фотография была сделана с такой высоты, что с первого взгляда трудно было различить между двумя берегами реки, на которых цвели вишневые деревья, следы катастрофы, унесшей сорок две жизни. Он раскрыл книгу и прочитал аннотацию на клапане суперобложки, а затем перешел к последней странице и изучил краткую справку о них с Полом.

– У него опубликована книга стихов? – спросил Алек.

– Да. Она называется «Сладкое приближение».

– «Сладкое приближение», – улыбнулся Алек. – А о чем она?

– Обо мне. – Оливия покраснела. – Он сказал, что вся его жизнь встала на место, когда я вошла в нее.

Алек сочувственно посмотрел на нее. Он потянулся через стол и мягко пожал ее руку, золотое обручальное кольцо на его пальце сверкнуло, отразив свет, падавший из кухни. Он перевел взгляд на обложку книги. Оливии была видна маленькая черно-белая фотография ее и Пола кверху ногами, и поэтому ей казалось, что их лица не улыбаются, а наоборот – нахмурены.